В боях рожденное Знамя

Неожиданно грохот огромной силы потряс воздух, заглушил все остальные звуки. Это взорвались подожженные нашими бойцами два вражеских вездехода с фаустпатронами.

Вот как об этом вспоминает капитан Неустроев:

«Дым, дым, дым… Он душил, ослеплял. Меня беспокоило лишь одно: не потерять бы здесь много людей… И я удивлялся, когда санитары докладывали: «Тяжелораненых нет». Как же так? В таком аду и нет тяжелораненых? Они, конечно, были, но почти никто из них не покидал поле боя. Когда в одном из коридорных лабиринтов я встретился с сержантом Иваном Зазулей, его голову и руки покрывали бинты.

— Почему не в медсанбате?

— Пустячное ранение, товарищ капитан, царапины.

На самом же деле сержант Зазуля был серьезно ранен, но в критический момент боя он не захотел оставить товарищей и остался в строю».

Так было в батальоне Неустроева. Так было в батальоне Давыдова. Так было во всех подразделениях нашей дивизии, сражавшейся на подступах к рейхстагу.

Бой не затихал, когда в «доме Гиммлера» появился передовой медпункт 195-го медсанбата, возглавляемый доктором Раисой Калмыковой. Раиса Федоровна, веселая в любой тяжелой обстановке, подвижная и легкая на ходу, везде и всегда успевала. Молодая, прямо со студенческой скамьи в бой, на фронт.

С приходом девчат стало светлее, радостнее, раненые оживились, постепенно даже стоны затихли, как будто солнце приклонилось ниже ясными лучами. Медсестры разошлись по комнатам к раненым, перевязывали их, говорили ласковые слова, утешая:

— Потерпите, дорогие…

В бой вступили свежие силы дивизии. Через мост прошла 23-я танковая бригада под командованием подполковника Михаила Васильевича Морозова. За ней продвигался 351-й полк самоходных артиллерийских установок полковника Виктора Федоровича Герцева. На левом фланге шел второй батальон под командованием капитана Ивана Викторовича Клеменкова.

Немецкое командование между тем ввело в бой новые подразделения. Против нас оказались курсанты — шестнадцатилетние мальчишки морской школы из города Росток. Их перебросили на транспортных самолетах и приказали любой ценой задержать продвижение наших войск к правительственным зданиям. Тогда было неизвестно, что гитлеровское руководство возлагало надежду на переговоры с союзниками. Поэтому не жалел Гитлер самых преданных ему солдат, бросил в бой даже юнцов. Ему казалось, что война еще не проиграна…

Командир полка Плеходанов сообщил по телефону:

— К вам на НП отправлен пленный моряк.

Моряк?! Откуда он появился? Рядом со мной сидел начальник разведки дивизии майор Гук.

— Разрешите? — послышался голос часового.

— Входите!

В комнату ввели задержанного. Это был рослый, статный морской офицер лет тридцати — тридцати пяти, в черном морском костюме. Мне припомнилась атака немецких моряков на Латашинских холмах…

— Кто вы? — спросил я.

— Майор Гофман, командир морского отряда, — ответил он с гордостью.

— Откуда прибыли?

— Из Востока.

— Из какой части сформирован отряд?

— Это была школа моряков. Из курсантов формировали отряд особого назначения СС.

На вопросы моряк отвечал обстоятельно.

— По приказу гроссадмирала Деница нас в составе трех рот — 500 человек — посадили на транспортные самолеты и перебросили в Берлин, на аэродром Темпельгоф южнее 5 километров от рейхстага. После высадки строем пришли мы в район рейхсканцелярии. Там нас построили около бункера. Вышел Гитлер со свитой. Вид фюрера нас удивил, он выглядел глубоким и дряхлым стариком, руки и голова дрожали. Сначала Гитлер вручил Железный крест подростку, подбившему фаустпатроном русский танк. Потом обратился с короткой речью к нам. Он назвал нас героями и надеждой нации, призванными спасти Германию в трудный для нее час. «Ваша задача, — сказал он, — отбросить небольшую группу русских, которая прорвалась на этот берег Шпрее, и не допустить ее к рейхстагу. Продержаться нужно совсем немного. Скоро вы получите новое оружие огромной силы и новые самолеты. С юга подходит армия Венка. Русские будут не только выбиты из Берлина, но и отброшены до Москвы».

Гитлер ушел. Его место перед строем занял Геббельс. Он говорил долго, развивая мысли фюрера о чудодейственном оружии, о слабости большевистских позиций и о скорой победе… Гитлер еще покажет свою силу всему миру! — так говорил Геббельс.

Геббельс отдал приказ немедленно наступать. Я повел отряд к рейхстагу и занял траншеи. Там мы сидели недолго. Потом получили сигнал к контратаке. Задача отряда — пробиться к мосту Мольтке и взорвать его.

— Вы надеялись выполнить задание?