В боях за Молдавию. Книга 1

На 273-й гвардейский полк, которым командовал в ту пору подполковник Василий Васильевич Бунин, была возложена задача — выбить немцев из сильно укрепленного опорного пункта, угрожавшего нашему флангу, — селения Жеврены. Пересеченность местности, водная преграда осложняли выполнение этой задачи. Завязался затяжной бой. Двенадцать дней гвардейцы изматывали врага, штурмуя его линию обороны.

Первыми форсировали Реут и ворвались в село солдаты отделения гвардии сержанта комсомольца Василия Огородова. Вслед за ними хлынули бойцы всей роты. Немцы заметались как крысы на тонущем корабле.

В самом большом доме селения находился их штаб. Наступление гвардейцев было настолько стремительным, что гитлеровцы даже не успели убежать из штаба. Когда сержант Огородов и рядовой Назаренко добрались до этого дома, засевшие в нем офицеры штаба открыли беспорядочный огонь. Назаренко подполз к двери, выходящей во двор, а Огородов, укрывшись за каменной стенкой колодца, открыл по дому огонь из автомата.

Немцы пытались вырваться из мышеловки, вели беспрестанный огонь, выскакивали на улицу, но каждый раз короткая очередь гвардейского автомата тут же скашивала их.

Так продолжалось больше часа. Девятнадцать гитлеровцев полегли у самого порога осажденного дома. Среди них немецкий полковник, майор, капитан. Гвардейцы забрали с собой штабные документы и карты.

Продолжая очищать село от противника, наши солдаты с боем продвигались вперед. Из строя выбыли все офицеры роты. Тогда командование ротой принял на себя сержант Огородов. За проявленную храбрость и отвагу он был награжден орденом Красного Знамени, а вскоре ему присвоили звание младшего лейтенанта.

На участке другой роты форсированию Реута сильно мешал огонь немецкой батареи. Гвардии рядовой комсомолец Иван Мусоров, командовавший стрелковым отделением, самостоятельно принял решение — захватить немецкую батарею. Гвардейцы ползком обошли батарею и, когда оказались в ее тылу, атаковали орудийные расчеты. Немцы бросили орудия и побежали.

У Мусорова возникла мысль развернуть орудия и открыть огонь вслед убегающим фашистам. Когда оказалось, что никто, кроме самого Мусорова, стрелять не может, он туг же показал бойцам, как заряжать орудие. И из них был открыт огонь.

Так дрались наши гвардейцы за освобождение села Жеврены. 25 апреля здесь полностью был ликвидирован крупный немецкий опорный пункт, и оно снова стало советским.

Не помню теперь уже названия села, в котором ко мне вместе с группой молодых ребят подошел старик в рубахе и штанах из домотканной мешковины. На груди у него я заметил два Георгиевских креста. Старик хорошо говорил по-русски и охотно рассказал о своей жизни, о былых военных походах, во время которых был удостоен за храбрость высоких наград. v

— Русские всегда были нашими братьями и заступниками, — говорил старик, — вместе с русскими я еще в молодости воевал. Сил вот маловато, а то и на этот раз пошел бы вместе с вами, как когда-то ходил на боевые дела.

Старик долго рассказывал нам о бесчинствах гитлеровцев, о том, как жестоко расправлялись они за малейшее неповиновение, призывал отомстить врагу за страдания народа.

— Сам теперь не могу воевать, а вот пятерых своих внуков привел к вам на помощь. Хоть они и молодые, но фашистов будут бить хорошо.

Как раз в это время к нам в батальон приехали корреспонденты из фронтовой газеты. Я представил им своего нового знакомого. Они сфотографировали старика с внуками, записали в блокноты некоторые сведения о старом воине и уехали.

— Ну вот, уехали, — недовольно заворчал старик. — А кто же мне скажет, в какую роту вести своих молодцов?

Чуть поодаль стояли и улыбались пятеро молодых парней. Старик подозвал их.

— Так примете к себе моих хлопцев?

Я объяснил старому человеку, что ему необходимо пройти со своими внуками в тыл, где шел прием добровольцев.

Спустя несколько месяцев, когда наш полк располагался в Польше, я. повстречал двух молодых солдат, которых будто где-то видел раньше, но никак не мог припомнить где. Солдаты смотрели на меня, пока я терялся в догадках, и смеялись. Наконец один из них сказал:

— А мы вас помним, товарищ комбат. Я Кирилл Чиглай, а это Василь Голбан. Помните, нас дедушка Петря к вам приводил?

Мы встретились как давние хорошие знакомые.

Началось сражение за окончательное освобождение Молдавии.

…23 августа на рассвете войска 5-й ударной армии, куда входила и наша 89-я гвардейская стрелковая дивизия, перешли в наступление на Кишинев.

Прорыв вражеской обороны над Оргеевом развивался в быстром темпе. В этот же день мой батальон во взаимодействии с подразделениями соседних частей начал разведку боем, переросшую затем в общее наступление на Кишинев. Большой и упорный бой разгорелся под Петриканами. Здесь перед нами оказались минные поля и большое количество огневых средств противника. Перед батальоном была поставлена задача — проложить дорогу через минное поле, уничтожить огневые точки врага.