В боях за Молдавию. Книга 1

Дня за четыре до этого я представил командующему 9-й армией план частной операции с форсированием Прута для внезапного нападения на противника. План приняли. Корпус намечалось усилить за счет 150-й стрелковой дивизии. Однако 28 июня из-за изменившейся не в нашу пользу обстановки в районе Унген план был отменен. Нам пришлось опять только обороняться. Позже был отменен еще один наступательный план.

6 июля 2-й кавалерийский корпус, находясь в армейском резерве, получил задачу совершить марш по холмистой местности для нанесения удара по группировке противника в направлении на Бравмчи и далее на Фалешты. Одновременно с северо-востока должен был наступать 2-й механизированный корпус, которым командовал генерал-лейтенант Ю. В. Новосельцев.

Общая обстановка мне была известна в следующих чертах: противник силами трех-четырех дивизий (в первом эшелоне) прорвался в район Унген и наступал на Бельцы. Кроме того, двумя дивизиями теснил нашу 95-ю стрелковую дивизию 35-го стрелкового корпуса в направлении на Кишинев. В состав 35-го стрелкового корпуса в это время входила всего лишь одна 95-я стрелковая дивизия, усиленная с 4 июля 108-м кавалерийским полком 9-й Крымской дивизии.

В районе Бельцы — Распопены — Флорешты, по моим данным, справа находился сосед — 48-й стрелковый корпус, который успешно вел тяжелые бои с крупными превосходящими силами противника. Правее 48-го стрелкового корпуса и должен был наносить удар 2-й механизированный корпус. Я считал, что совместный удар 2-го кавалерийского и 2-го механизированного корпусов может изменить обстановку, ликвидировать прорыв.

В боевом приказе по 2-му кавалерийскому корпусу задачи определялись так:

2-й кавалерийский корпус с приданным мотополком пехоты Бабака с утра 9 июля наступает в направлении Фалешт с целью совместным ударом 48-го стрелкового корпуса и 2-го механизированного корпуса окружить — противника в районе Фалешт, отрезав его от переправ через реку Прут. Слева 35-й стрелковый корпус (комбриг И. Ф. Дашичев) прикрывает Кишиневское — направление.

9 июля дивизии 2-го кавалерийского корпуса уже теснили противника у Сынжереи. В частности, против 5-й Ставропольской кавалерийской дивизии имени Блинова оказался авангард 50-й пехотной дивизии немцев (123-й пехотный полк), а перед 9-й кавалерийской дивизией в районе Чучуены — Кишкарены находилась 5-я пехотная дивизия румын.

Таким образом, 2-й кавалерийский корпус задачу выполнял успешно, но о действиях 2-го механизированного корпуса сведений не поступало. На — следующий день, 10 июля, из штаба армии мне сообщили, что намеченная операция с контрударом двух корпусов отменена по причине несвоевременной подачи горючего 2-му механизированному корпусу. Вероятно, это была не единственная причина. Позже я узнал, что 2-му механизированному корпусу было приказано отойти на запасные позиции.

10 июля вверенный мне кавалерийский корпус получил от командарма новую задачу — прикрыть разрыв между 48-м и 35-м стрелковыми корпусами на линии Сынжерея — Кишинев протяженностью около 100 километров. В этот разрыв устремлялось два-три соединения врага.

Распоряжением командующего 9-й армией 5-я Ставропольская кавалерийская дивизия направлялась на прикрытие левого фланга 48-го стрелкового корпуса, а 9-й кавалерийской дивизии поручалось прикрытие правого фланга 35-го стрелкового корпуса. Причем, как это ни странно, каждая дивизия получила задачу непосредственно от командующего армией. Роль же командира корпуса сводилась к контрольным или инспекторским обязанностям.

Оценив обстановку, я все же решил не выпускать управление корпусом из своих рук, дивизий не разъединять, а, используя маневренность конницы, если понадобится, вести бой с дивизиями противника объединенными усилиями всего корпуса. Я был уверен, что это не позволит противнику использовать большой разрыв между 48-м и 35-м стрелковыми корпусами, не позволит бить дивизии кавалерийского корпуса по очереди, удобнее будет прикрывать фланги обоих стрелковых корпусов. (Кавалерийский корпус сохранял свободу маневра и мог внезапно наносить удары по противнику.

Я считал, что при формальном выполнении приказа командарма, т. е. разъединив кавалерийские дивизии на 50–80 километров, я и штаб корпуса не могли бы влиять на бой подчиненных мне дивизий. Противник же легко смог бы захватить Оргеев — тактический узел дорог, создать угрозу для флангов обоих корпусов. Дальнейшие события оправдали мое решение. Все же для страховки один — кавалерийский полк был послан для тактического прикрытия левого фланга 48-го стрелкового корпуса.

12 июля я выехал на машине из Саратен в район боев, сначала в 72-й кавалерийский полк, затем — в передовой отряд 5-й кавалерийской дивизии около Копачень. Там я нашел 321-й мотострелковый полк 15-й мотострелковой дивизии, входившей во 2-й механизированный корпус, но временно приданный моему корпусу. Этот полк, которым командовал полковник Бабак, отступал. Мне пришлось под прикрытием кавалерийских полков вывести его из боя в резерв.