В боях за Молдавию. Книга 5

Людей усадили на траву полукругом. И. Е. Буслаев рассказал им о боевой задаче. В сущности, это был приказ, но воспринимался как беседа отца с сыновьями: старший давал наставления младшим. Потом с теплым задушевным партийным словом к бойцам обратился Л. С. Портнов. Он сказал о том, что удержание моста — дело чести каждого.

После беседы И. Е. Буслаев в присутствии всех офицеров поставил задачу командиру батальона. «Только вперед! Забудьте слово «назад», — закончил он приказ. Принципиальный разговор на летучем партийном собрании состоялся у коммунистов. Протокола не вели. Решение одно: «Уважительной причиной покинуть бой может быть только одна — смерть. В бой идти с мыслью и волей победить во что бы то ни стало!»

Генерал вместе со всеми отужинал из солдатского котла. Перед выходом снова появилась связистка, но уже в каске. «Я вижу, вы храбрая и единственная девушка в батальоне, — заметил комдив. — Мы надеемся, что не только обеспечите связь, но и душевно поддержите бойцов. А вы, — командир дивизии улыбнулся мужчинам — телефонистам и радистам, — будьте рыцарями». И снова, обратившись к Нине, мягко, по-отечески добавил: «Берегите себя, ведь вы уже ранены». Шкуратова спокойно ответила: «Пустяки, товарищ генерал! Всего — царапина. Жалко кудри — пришлось остричь…»

Хотя сосредоточение на переднем крае предусматривалось в 23 часа, но исходные позиции заняли раньше. Начштаба дивизии Кирдан и командир полка Мерлин из передовой траншеи окинули взглядом впереди лежащую полоску земли.

Сплошных позиций у 11-й румынской пехотной дивизии в болотистой пойме Жижии не было. Зато справа, вдоль холмистого берега реки, имелись многочисленные дзоты и отсечные позиции в несколько траншей полного профиля. Значит, надо прижиматься к левому флангу, к реке. Но за Прутом 376-я пехотная дивизия немцев соорудила еще более основательные оборонительные рубежи. Где же выход?

«Где проползет мышь, утверждал Суворов, там пройдет разведчик», — начал с присказки младший лейтенант Ямил Кувавдыков. Он не раз ходил за «языком» и хорошо изучил лабиринт из естественных и искусственных препятствий. «Суворов говорил: где пройдет олень, там пройдет солдат, а где пройдет солдат, — там пройдет и армия», — поправил Кувандыкова майор Мерлин. «Оленю тут не пройти, — обиделся Кувандыков, — а наши разведчики ходили. Если пробираться, погружаясь до пупка в болотце, да ужом — по мокрой траве, то проведу без шороха».

Взвод дивизионной разведроты и взвод саперов, ведомые Кувандыковым, в назначенное время двинулись на передовую. Вслед за ними потянулись другие бойцы.

В обычных условиях до Унген можно было бы дойти за полтора часа. Отряду дали шесть. Как и в другие ночи, фашисты ограничивались редкими автоматными очередями, вели неприцельный, густо расцвеченный трассирующими пулями огонь из пулеметов, прожигали темень _ракетами.

Солдаты шли осторожно. Благополучно миновали линию заграждений, бесшумно разобранную саперами, и как тени двинулись дальше. И вдруг у села Босия беспорядочный огонь из автомата. Бойцы залегли, притаились. Вскоре стрельба затихла. Видимо, дремавший часовой испугался шороха. Посланная сюда немцами разведка ничего не обнаружила. Батальон, соблюдая осторожность, благополучно миновал опасное место.

Вблизи засеребрился Прут. За излучиной реки стали угадываться очертания садов и строений поселка Унгены. Пока все шло своим чередом. Воины были готовы ко всяким неожиданностям. На случай внезапной атаки или преследования Уланов оставил заслон и с группой офицеров выдвинулся вперед. Передал по цепи «ПодтянутьсяЪ Тем временем группа Кувандыкова пробралась к мосту и, бесшумно действуя штыками и кляпами, сняла охрану Это был огромный успех, и батальон ринулся к мосту.

Неожиданно послышался перестук колес паровоза, следовавшего из Ясс. Шум приближался откуда-то сзади. Видны были только слабо излучавшие синий свет фары. Бронебойщики ударили по паровозу, и тот, окутанный клубами пара, прогрохотал по мосту. Тут же с колокольни застрекотал пулемет, из ближайших домов выбежали солдаты и устремились к траншеям. Но наши опередили их: заняли окопы, вырытые по обе стороны моста. По приказу комбата саперы взорвали проложенное на высокой насыпи полотно железной дороги и нарушили связь. Вдруг заметили быстро мчавшуюся к ним легковую машину. Автоматная очередь, и «оппель» затих. Документы, найденные у немецкого офицера, перекочевали в планшет Уланова.

Так начался бой за Унгенский мост. Было пять часов утра.