В боях за Украину

12 октября в 8.00 началась артподготовка по зафиксированным за ночь целям. После получасовой артподготовки в 8.30 пехота с поредевшими танками поддержки опять пошла в атаку, прогрызая вражескую оборону. Танковый корпус генерала Е. Г. Пушкина и механизированный корпус генерала И. Н. Руссиянова в бой не вводились.

С утра противник отбивался мощным артиллерийским огнем, потом начал контратаки. Наши войска уничтожали контратакующих.

В полдень определилось, что контратаки выдыхаются. Установился некий незримый, но все же ощутимый для тех, кто следил за боем, перелом. Надо сделать еще одно усилие — и противник будет сломлен.

Р. Я. Малиновский и член Военного совета А. С. Желтой находились у меня на командном пункте в полутора километрах западнее поселка Червоноармейского. Мы видели эту перемену в состоянии противника. Впереди нас метрах в двухстах, тоже на кургане, располагался наблюдательный пункт командира 27-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора В. С. Глебова.

Наши войска третий день вели напряженные бои, солдаты и офицеры устали. Они могли проглядеть, что противник колеблется, что его положение сделалось неустойчивым, и упустить момент для решающего рывка. Чтобы подтолкнуть части 27-й дивизии на этот рывок, я со своим адъютантом пошел на наблюдательный пункт В. С. Глебова. Поговорив с ним лично, а по телефону и с командирами полков, поставив перед ними конкретную задачу, исходя из сложившейся обстановки, я той же дорогой пошел обратно. Вероятно, с вражеской стороны обнаружили какое-то движение на наших курганах, может быть, решили, что мы меняем командный пункт. Словом, открыли ураганный артиллерийский огонь по высоткам и по дороге между курганами. Мы с адъютантом оказались как раз на полпути между курганами и попали как бы в огненное кольцо. Снаряды рвались со всех сторон. И никакого укрытия. Лишь одинокий, чудом уцелевший телеграфный столб. Мы и упали возле этого столба, я с одной стороны, адъютант — с другой. Огонь велся беспорядочно, и нельзя было угадать, куда упадет следующий снаряд, на то место, где мы залегли, или на то место, куда мы попытались бы отползти. Мы лежали, прижавшись головами к столбу. Я видел открытый рот адъютанта, он что-то мне говорил, но расслышать было невозможно из-за грохота рвущихся снарядов. Вдруг лицо адъютанта исказилось, в глазах отразился ужас. Секундой позже я понял, что его задело осколком и он теряет сознание от боли.

Тогда я вскочил, вскинул на руки адъютанта и бросился бегом к кургану. Будто и тяжести ноши не почувствовал. Ждать в голову снаряда, никак не сопротивляясь судьбе, оказалось не в моем характере.

Родион Яковлевич, наблюдавший за этой сценой из укрытия, встретил меня шуткой:

— Говорил я тебе, таскай всегда с собой канавку, не попал бы в такую переделку…

И он, и генерал А. С. Желтов вечером уехали с нашего наблюдательного пункта, крайне расстроенные тем, что не удалось выполнить директиву Ставки и сбросить гитлеровцев с плацдарма. Срок взятия Запорожья, установленный на 15 октября, приближался, а мы, по существу, все еще топтались на месте.

Вот уже и третья ночь нашего наступления. Что же делать? Продолжать действия штурмовых групп? Но противник уже разгадал нашу тактику. Несомненно, он ждет штурмовые группы и может предпринять какие-то свои меры. Может, например, отвести с ближних позиций свои танки, а штурмовые группы взять под прицел пулеметов. С другой стороны, именно ночью мы имели наибольший успех!

Ночное наступление силами всей армии? Люди измотаны, а такое наступление нужно готовить заблаговременно. Наш транспорт с трудом справляется с подвозом боеприпасов.

Однако ночью не нужно и, пожалуй, даже бессмысленно вести полную артподготовку. Достаточно нанести удар по заранее пристрелянным целям. Враг будет ожидать появления штурмовых групп, а мы на него навалимся всеми огневыми средствами.

После недолгих размышлений мы на Военном совете армии приняли решение вести ночной бой.

Разведка дала нам сведения, что гитлеровское командование под покровом темноты начало отвод своих танков на вторые позиции и развертывает их в глубине обороны по линии: Богатыревка — Скворцово — станция Мокрое — Степное. Удары штурмовых групп по танкам оказались действенными и впечатляющими для противника.

На первых позициях оставались лишь потрепанные пехотные части и артиллерия.

Стало быть, ночной ближний бой мог нам как-то компенсировать недостаток в снарядах. Ночью танки противника не могли вести прицельного огня.

В 23.00 вся артиллерия армии произвела массированный, мощный артиллерийский налет по точно разведанным целям, который длился всего десять минут. В 23.10 пошли в атаку танки, прикрывая следовавшую за ними пехоту.

За ходом боя, естественно, наблюдать было невозможно. Управлять боем можно было только с помощью телефонов и радиосвязи.