В боях за Украину

Противник собрал все свои силы на базе 4-го армейского корпуса и остатков 29-го и организовал вокруг Николаева тет-де-пон[1] как прикрытие для эвакуации войск и имущества города.

19 и 20 марта нашим войскам удалось форсировать Южный Буг. Форсировали мы реку исключительно на подручных средствах. Переправа шла на лодках, плотах, переплывали реку даже на бревнах. Но переправилась только пехота с легким оружием. Переправить таким образом артиллерию и танки было невозможно. В армии и в распоряжении фронта понтонных средств тогда не нашлось. Армия ничем не могла поддержать части, переправившиеся на левый берег реки. Боеприпасов в артиллерийских соединениях почти не было. Командир 9-й артиллерийской дивизии генерал-майор артиллерии А. И. Ратов на просьбу командира 28-го гвардейского стрелкового корпуса поддержать огнем переправившуюся пехоту смог разрешить только по три выстрела на орудие.

Командующий фронтом издал новый приказ. Он требовал от войск 8-й гвардейской армии решительных действий, ставил задачу форсировать реку всеми силами армии. Генералу И. А. Плиеву было приказано подготовить конно-механизированную группу к переправе в ночь с 22 на 23 марта в районе Троицкое — Новая Одесса.

И вновь установленный срок форсирования р. Южного Буга пришлось перенести. Дело в том, что Бугский лиман глубоко врезается в берег, доходя до Новопетровского. И в обычную погоду эта преграда может считаться значительной. А тут с моря подул ветер, в лиман пошла морская вода. Она столь стремительно поднималась, что создалась угроза затопления некоторых захваченных нами плацдармов на правом берегу. Пришлось отдать приказ, чтобы наши части, с боем овладевшие плацдармами, покинули их и вернулись на левый берег, иначе они бы погибли.

21 марта мне на командный пункт позвонил Исса Александрович Плиев и пригласил к себе на обед, намекнув, что прибывает высокое начальство.

Я догадался, кого имел в виду Исса Александрович. Задержка с переправой через Южный Буг не могла не взволновать Ставку.

К нам приехал Маршал Советского Союза Василевский в сопровождении генерала армии Р. Я. Малиновского.

Они пригласили к И. А. Плиеву также командира 4-го гвардейского Сталинградского корпуса генерал-лейтенанта Т. И. Танасчишина и командующего воздушной армией генерал-полковника В. А. Судеца.

Александр Михайлович Василевский и Родион Яковлевич Малиновский поздравили меня с высокой наградой, с присвоением звания Героя Советского Союза. Я, со своей стороны, поздравил Родиона Яковлевича с награждением его вторым орденом Суворова 1-й степени. Исса Александрович позаботился об обеде, в этом он был большим мастером.

Я, конечно, ждал серьезного разговора, но начали все с шуток. Василевский и Малиновский принялись меня «пилить» за мои похождения неподалеку от Каменки, когда подо мной была убита лошадь.

Василевский сделал вид, что он ничего не знает, и поинтересовался, где моя лошадь. А Малиновский, как будто бы чем-то обеспокоенный, спросил, не остался ли я без сбруи и папахи.

— Не прислать ли тебе, командарм, новую сбрую? — спросил он меня.

Я объяснил, что не в моем характере оставлять противнику трофеи, и рассказал, как в этот же день вечером коновод разыскал и сбрую, и седло, и папаху, и даже мои сапоги.

— Это у тебя как у Тараса Бульбы получается! — заметил Малиновский, — Тот за своей трубкой в самое пек-ло полез… Можно было и осчастливить противника столь значительными трофеями.

Пришлось мне «оправдываться».

— А что же делать, — спросил я у Василевского, — если по грязи не идет ни одна машина? Надо заставить инженеров придумать такую машину, чтобы не только по дорогам ходила и по воде плавала, но чтобы могла плыть и по украинскому чернозему… Нельзя же руководить войсками из блиндажа. Что было бы, если бы такие командиры, как Исса Александрович, как Танасчишин, не бывали бы в войсках и не выбирались бы на передовую?

А затем, притворившись обиженным, заявил, что сейчас же прикажу доставить на командный пункт Плиева седло и сбрую.

Василевский, вероятно, поверил, что я сейчас им буду демонстрировать и седло, и сбрую. Он остановил меня и сказал:

— Не сердись, Василий Иванович! Это все в шутку. Нельзя же все о серьезном да о серьезном! Кому не ясно, что плох тот командующий, который в эту войну не слыхал ни грохота бомб, ни воя снарядов, ни свиста пуль?!.

После обеда Василевский пригласил нас на узкое и короткое совещание. Совещание было посвящено одному вопросу: выполнению дальнейших задач 8-й гвардейской армией и конно-механизированной группой И. А. Плиева в сложившейся обстановке, при тех возможностях техники и транспорта, которыми располагал 3-й Украинский фронт. Ближайшей задачей маршал А. М. Василевский ставил перед войсками фронта форсирование Южного Буга и освобождение Одессы. Конечной целью операции намечался выход наших войск на реку Днестр.

8-й гвардейской армии была поставлена задача — немедля прорвать оборону противника по правому берегу Южного Буга и создать условия для ввода в бой подвижной группы И. А. Плиева.