В Большом театре и Метрополитен-опера. Годы жизни в Москве и Нью-Йорке.

Даже сегодня неясно, понимал ли сам Шёнберг, как провоцировало его либретто нацистов – его современников и их сегодняшних последователей. Ведь если следовать известной логике, то всегда находятся голоса, которые вещают: «Видите? Даже сами евреи показывают свой народ таким вот образом! Так чего же ожидать от окружающих их народов, если же они рисуют так самих себя?»

Уже цитированный здесь знаменитый Теодор Адорно весьма деликатно писал, как бы ни замечая сути столь, мягко выражаясь, спорного и спекулятивного либретто:

«Основной мотив этой „драмы идей“ – личность и народ, идея и её восприятие массой… Непрерывный словесный поединок Моисея и Аарона – это извечный конфликт между „мыслителем“ и „деятелем“, между пророком-правдоискателем, пытающимся вывести свой народ из рабства, и оратором-демагогом, который в своей попытке сделать идею образно зримой и доступной по сути дела предаёт её (крах идеи сопровождается разгулом стихийных сил, с удивительной яркостью воплощённым автором в оргиастическом „Танце золотого тельца“)».

Снова спросим себя – в каком году, в какое время пришла автору либретто идея показа своего народа сборищем алчущих золота и плотских утех в оргии, представленной на сцене? Работа над ораториальной версией 1928 года вылилась в оперную версию в 1932 году. В том году были закончены два акта этого сочинения. Не хочется даже предполагать – сделал ли это автор по своей воле в надежде на некоторое «понимание» рвущихся к власти наци? Но если мы ответим «нет», то тогда зачем и почему именно в то страшное время, когда нацисты с первых же шагов стали демонстрировать всю свою программу на практике, столь уважаемому автору пришла подобная идея? Ответа на этот вопрос у нас нет.

Взглянем теперь на постановки оперы «Моисей и Аарон» в послевоенные годы. До войны это произведение не было поставлено. Первое представление состоялось только в 1950-е годы: в 1954 году в концертном исполнении в Гамбурге и в 1957-м – первое исполнение на оперной сцене в Цюрихе.

В книге Нормана Лебрехта «Maestro myth» рассказана история постановки в Зальцбурге в 1988 году. Он приводит слова непоименованного английского критика:

«Показывая еврейскую расу в шёнберговской опере „Моисей и Аарон“ в таком примитивном виде, близком к нацистским карикатурам, что имело особый привкус в вальдхаймовской Австрии, стало „незафиксированным погромом“. Действие на сцене происходило на осквернённом еврейском кладбище. Евреи с филактериями и в молитвенных покрывалах носили требуемые нацистами жёлтые звёзды, изображали сексуальные оргии, преклоняясь перед Золотым тельцом. Это ещё более усиливало расистскую пачкотню…»

Далее, критик, как бы убоявшись своих собственных мыслей, пишет: