В Большом театре и Метрополитен-опера. Годы жизни в Москве и Нью-Йорке.

Но вернёмся в зал МЕТ в тот вечер, когда на сцене неожиданно появилась Елена Образцова. Её партнёром был Лучано Паваротти. С ним она выступала в этой опере на сценах Европы и Америки уже много лет. (Она была «выездной» во все времена с конца 1960-х до начала 90-х благодаря своим особым отношениям в коридорах власти. Не забудем её участия в кампании травли Ростроповича и Вишневской в начале 1970-х. Вероятно, и это было по достоинству оценено властями в выражении ей доверия, отразившегося в многочисленных гастролях заграницей без всяких ограничений.) Во втором акте оперы есть дуэт, который заканчивает сцену Азучены и Манрико. Конец его проходит под лёгкий аккомпанемент струнных, играющих «пиццикато» струнных, то есть щипком правой руки, а не смычком. Несмотря на то, что солисты стараются в этом месте быть ближе к оркестру, чтобы лучше слышать аккомпанемент, Образцова уже в самом начале «съехала» вниз – сначала на полтона, а потом и ниже – почти на целый тон, куда за ней проворно «спустился» также и Паваротти. После окончания дуэта раздался заключительный аккорд оркестра – разница была в тон! Смеялась публика, смеялся дирижёр, смеялся оркестр. Не улыбались, понятно, только солисты. Нельзя сказать, что подобный промах был следствием низкого профессионализма, всё же оба солиста были не только всемирно известными, но и с громадным оперно-сценическим опытом, да и выступали вместе не один раз. Нет, то было стечением обстоятельств, но всё же неудовлетворительная интонация Образцовой в принципе также сыграла свою роль. А её пример немедленно воздействовал даже на певца с таким опытом, как у Лучано Паваротти. Что же говорить о деструктивном воздействии посредственных певцов Мариинской оперы, стоявшими теперь, можно сказать, толпой на сценах МЕТ, Чикаго, Хьюстона, Сан-Франциско? Большинство пришедших на сцену МЕТ во второй половине 90-х годов были пришельцами из Мариинской оперы. Пожалуй, только за одним исключением – певицы Марины Мещеряковой. Она работала в Большом театре.

В моё время – с 1966 по 1979-й я не помню певцов такого уровня, как Мещерякова. Она обладала несомненно красивым голосом, подходящим для ряда ролей даже в итальянском репертуаре – особенно в операх Верди. Однако её первые выступления разочаровали с самого начала. Прежде всего – её интонация была ниже всякой критики. И когда её пение передавалось в радиотрансляции, становилось горько и обидно и за Большой театр, и за МЕТ.

Сама она, однако, думала совершенно по-другому. Вот небольшой отрывок из её интервью:

«Трудно в американском театре: ощущаешь жесткую конкуренцию. Певцы там могут все – у них нет понятия «не могу». Они как терминаторы. Постоянно дышат тебе в спину и считают, что все, кто работает по контракту, занимают их места. Поэтому приходится работать на все двести процентов. Надо быть безукоризненной в стиле, языке, образе… В европейских театрах прессинг не такой жесткий».

Голоса украинского происхождения часто отличались лучшей выучкой и большей музыкальной культурой. Нужно отметить прекрасный дебют украинского тенора Владимира Гришко в «Богеме», певший потом много сезонов на сцене МЕТ. Позднее его постепенно вытеснили певцы Мариинского театра. Конечно, в сравнении с Богачёвым они казались уже по-настоящему отличными тенорами, но в том-то и заключена ползучая деградация – постепенное сползание к уровню посредственности, а потом всё ниже и ниже…

* * *

Так в середине 90-х было заложено начало падения исполнительского уровня на сцене Метрополитен-опера. Здесь уместно привести интервью Любови Казарновской, успешно выступавшей на сцене МЕТ. Она хорошо знает «механику» оперного и концертного менеджмента, и наконец, она достаточно строга, но и в основном объективна к своим коллегам, что даёт нам возможность лучше понять реальные силы, правящие сегодня в мире оперного бизнеса.

Любовь Казарновская

Отрывки из интервью[9]

– Сегодня складывается впечатление, что оперный конвейер вращают уже не дирижеры, не режиссеры и даже не индивидуальность великих артистов, а игры импресарио и круговорот капитала. Говорят, что голос на шестом месте, и нужно просто иметь агента со связями. Так ли это?