В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

В общем, весь Хогвартс был разочарован в герое магической Британии. А его «родной» факультет никогда и не был очарован – с Гарри никто, кроме Малфоя не разговаривал. Да и Малфой делал это украдкой, намекнув, что открытая дружба с Поттером встанет ему чересчур дорого и нужно дождаться «подходящего момента». Иногда Гарри ловил странные взгляды девчонок, но пока никто к нему не подошёл и не заговорил.

Гарри не слишком бы страдал от одиночества, в конце концов, в магловской жизни Дадли легко заменял ему толпу приятелей. Даже с Дадлиными дружками Гарри держался отстранённо, для общения ему вполне хватало дяди, тёти, брата и книг. Но никогда вокруг Гарри не царила атмосфера всеобщей неприязни, отравлявшая буквально каждую минуту его жизни в сказочном замке.

Именно поэтому он всё-таки смирился с вынужденной компанией рыжего Рона и растяпы Невилла. По счастью, такое общение было нечастым.

Гарри чувствовал, что Рон слегка стыдится своего бывшего преклонения перед газетным героем Гарри Поттером и настоящий Поттер ему не нравится. Однако Рон называл свои чувства дружбой, а Гарри, на всякий случай, не возражал.

Невилл же оказался неплохим парнем, с ним было спокойно. Он никогда не повышал голос, не требовал совершить какой-нибудь подвиг немедленно и вообще был весьма приятным собеседником. К тому же в теплицах Лонгботтом преображался, Гарри не уставал им любоваться – друид, да и только. Вот только в компании рыжего Рона Невилл терялся, начинал мямлить и тушеваться так, что Гарри с трудом удерживался от гневного спича в духе Снейпа на тему бесхребетных подхалимов.

Лохматая «пациентка» Грейнджер охотно общалась с Гарри, но была на ножах с Рональдом. Рыжий Рон изводил девчонку, высмеивая её стремление постигнуть магические науки как можно скорее. Гарри же кудрявую «пациентку» понимал и от всей души сопереживал её попыткам влиться в магическую жизнь. Правда, Поттера немного коробила безапелляционность Гермионы и её убеждённость, что чистокровные маги непоправимо отстали от жизни. Но возможность поговорить с человеком, которому не нужно объяснять, что такое «джинсы» или «приставка» перевешивала все неудобства в общении.

В общем, компания получилась странная, но другой у Гарри не было. Не считать же компанией перестраховщика Малфоя?

Так всё и шло – придурок Рон, мямля Невилл, заучка Гермиона, грубиян Нотт, гадина Снейп, конспиратор Малфой и сущий кошмар вместо учёбы. Про Дамблдора Поттер старался даже не думать и упорно усаживался подальше от преподавательского стола в Большом зале.

У Гарри потихоньку сдавали нервы, и он всерьёз беспокоился о сохранности своего душевного здоровья.

А потом случился тролль.

– Тут каждый день не сахар, но вчерашний был просто жуть, – Гарри сам не заметил, как очутился у Сметвика на коленях, целитель успокаивающе поглаживал его по спине. – Я вышел в гостиную, пожелал всем доброго утра и улыбнулся. Обычная улыбка, из вежливости, я же не Нотт какой-нибудь. И тут Снейп закатил речь, мол, всё мне смешки и улыбочки, а ведь в этот день погибли мои родители. Короче, по дороге на завтрак я улизнул, забрался в заброшенный класс на седьмом этаже и не пошёл на занятия. Сидел, думал. К вечеру меня всё-таки нашёл мой домовик, уговаривал спуститься, а потом привёл Снейпа.

Гарри вздохнул, а мадам Помфри налила ему ещё чаю.

– Я очень разозлился, если честно, – сознался Гарри, – поэтому сработал браслет. Динки заверещал что-то и упал в обморок, а Снейпу хоть бы хны. Поджал губы, как Макгонагалл и говорит: «Идемте в Большой зал, мистер Поттер, не стройте из себя страдальца». Ну, я и пошёл.

– Какой браслет? – спросил Сметвик осторожно.

– Малфой велел никому не говорить, – сказал Гарри и задрал рукав пижамы. – Вот этот. Мне его кузен подарил на день рождения, а он оказался волшебным. Если я трушу или злюсь, он всех разгоняет куда подальше. Малфой говорит, что возникает очень неприятное чувство, хочется уйти поскорее. Помните, у вас вредноскопы завыли? Это всё браслет.

– Странно, – нахмурился Сметвик, – я же диагностировал тебя и должен был увидеть артефакт. Ты не можешь его снять на минутку? Я просто посмотрю.

Гарри кивнул, стащил браслет с руки и осторожно положил на стол. Сметвик отодвинул тарелку с остатками печенья, несколько раз взмахнул палочкой над браслетом, быстро шепча что-то на латыни. Гарри с завистью посмотрел на целителя, никаких тебе искр и безуспешных попыток наколдовать хоть что-нибудь.

– Вот это защитка! – восхитился Сметвик. – Поппи, смотри, эта штука сливается с аурой подзащитного намертво и рассчитана на большую толпу народа. Привет из времён инквизиции, похоже. Надо же, до сих пор работает! А откуда вещь оказалась у твоего кузена? Он ведь магл, если я не ошибаюсь.

– Купил на блошином рынке, ну, барахолка такая со всякой всячиной. Сказал, что этот браслет сразу ему понравился.

– Обалдеть, – Сметвик вернул браслет Гарри. – А Малфой откуда знает про браслет, ты ему сказал?

– Нет, – Гарри вздохнул. – Я думал, что это обычное украшение. Мне Малфой в Хогвартс-экспрессе про него рассказал.