В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Я пока ещё никого и ни на что не уговорил. Не хочу выглядеть хвастуном. Сделаю – расскажу.

– Понятно, – вздохнул Снейп. – Взял меня в сообщники, да? Кошмар, лучший из Малфоев – это Блэк.

– Ты его не знаешь, – непонятно сказал Драко. – Я его еле держу. Не приведи Мерлин, вырвется – конец всему.

– Ты о ком? – встревожился Северус.

Крестник только рукой махнул, и Снейп счёл за благо не развивать тему. Они поговорили ещё немного, но Поттера больше не упоминали.

Оставшуюся ночь Снейп провёл без сна. Он раз за разом прогонял в голове разговор с Драко и никак не мог понять, как такой славный ребёнок мог вырасти у Люциуса и Нарциссы. Наверное, дело в том, что они уделяли своему сыну мало внимания, и тот вырос в одиночестве, буквально пропадая в фамильной библиотеке.

Правда, книжное дитя необыкновенно ловко для своих лет манипулировало окружающими и виртуозно лгало. Но здесь уже ничего не сделать – наследственность. О том, как ныне покойный Абраксас заставлял плясать под свою дудку Министерство и Визенгамот, слагали легенды. Даже Дамблдор, интриган не из последних, частенько уступал лорду Малфою – и в важном, и в мелочах.

Люциус, кстати, семейного таланта не унаследовал. Он был довольно прямолинеен и никогда не скрывал, что действует лишь в интересах собственного благополучия. В сочетании с брезгливой надменностью, эта прямота отвращала от него людей. Люциусу, мягко говоря, мало кто симпатизировал – злоязыкий, высокомерный и недалёкий тип, даже красота его казалась ядовитой.

В ставке Лорда молодого Малфоя принялись было задирать, но эти попытки быстро прекратились – Люциус оказался чрезвычайно мстительным и не гнушался откровенных подлостей. Именно поэтому его связи со Снейпом никто не удивлялся, наоборот, считали, что два самых гнусных мага Британии наконец нашли друг друга.

Удивительное дело, в постели Люциус преображался в нежного и чуткого любовника, секс с ним был необычайно хорош. Но одного секса Северусу было мало, а в свои мысли Люциус не допускал никого.

Это если они были, эти мысли. За почти дюжину лет Снейп так и не смог выявить ни одной явной слабости своего любовника. Тот не увлекался ни одной из отраслей науки или искусства, ничего не коллекционировал и почти не путешествовал. Он вообще не имел ни одного явного предпочтения в чём-либо – в еде, в винах, в книгах, в моде, в любых других маленьких страстишках, свойственных каждому нормальному человеку. Будь Люциус чуть приятней в общении, это казалось бы аскетизмом, но в исполнении Павлина Малфоя такая неприхотливость выглядела – и была! – пресыщенностью.

Единственным, что на короткое время заинтересовало Люциуса, были необыкновенные магические способности некоторых полукровок, причём Люц интересовался не столько самими магами, сколько обстоятельствами их рождения. К злобному изумлению Снейпа, Люциус был осведомлён об истории романа Эйлин Принц и Тобиаса Снейпа в таких подробностях, о каких не имел понятия даже сам Северус. Именно тогда они впервые крупно поскандалили. После рождения сына интерес Малфоя к «межвидовым сношениям» угас, но скандалы продолжались с завидной регулярностью – Снейпа начала тяготить затянувшаяся интрижка.

В общем, Снейп неожиданно для самого себя всю ночь вспоминал бывшего любовника и никак не мог решить, к добру или к худу произошёл их разрыв.

Естественно, эту часть раздумий он утаил от мадам Помфри, сказав лишь, что из-за треволнений предыдущего дня не выспался, а потому не придал значения недомоганию Поттера и не озаботился отправкой мальчика в Больничное крыло.

– Клянусь, я понятия не имею, почему вполне рядовое зелье так подействовало на мальчишку, – Снейп с досадой хлопнул ладонью по подлокотнику. – Вы знаете, что в составе Бодроперцового нет ничего, вызвающего подобную реакцию. Я решил даже, что Поттера отравили накануне. Поэтому совершенно незачем было… – Снейп осёкся, опустил голову и глухо продолжил: – Может быть, я и дрянной зельевар, но настолько простой состав и магл правильно сварит.

– Ох, Северус! – теперь мадам Помфри прятала взгляд и нервно комкала белоснежную ткань фартука. – Прости меня, пожалуйста. Я страшно виновата и жалею о каждом слове, я не имела права говорить эти гадости. Гарри был совершенно истощён, я опасалась за его жизнь и, боюсь, находилась слегка не в себе. Хотя, конечно, это не может служить мне оправданием… Прости меня, прости.

– Не стоит, мадам Помфри, – тусклым, каким-то ломким голосом произнёс Снейп. – Я, видите ли, некоторое время назад подавал прошение в Гильдию зельеваров, им нужен был заведующий в одну из лабораторий. Сегодня после обеда пришёл ответ.

– Ты покидаешь нас, Северус? – растерянно спросила Поппи. – Это так внезапно. А как же дети твоего Дома? Не думаю, что Гораций согласится доработать хотя бы до конца года, он так рвался на пенсию…

– Нет, мадам Помфри, – горько усмехнулся Снейп. – Я остаюсь. Мне отказано в должности. По причине несоответствия требованиям о необходимой квалификации. Так что вы сказали правду – зельевар из меня никудышный.