В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Не лучше, а сильнее. И не везде, а в бою, – Невилл замялся. – Прости, но ты иногда очень невнимательна к словам, а для мага это нехорошо. Моя бабушка и Макгонагалл ругались, а не трансфигурировали вещи. В проклятиях моя бабушка смыслит намного больше. Она дерётся лучше нашего декана, а хорошо это или плохо – зависит от ситуации. Понимаешь?

Гермиона немного подумала и кивнула. Затем она покусала губы, зачем-то подёргала прядь волос и, краснея, проговорила:

– А Малфой, получается, тоже сильный маг?

– Да, – вынужден был признать Невилл. – Только всё равно он урод.

– В том-то и дело, – Гермиона опустила голову, пряча лицо за волосами, и едва слышно прошептала, – что не урод. Просто он очень избалован.

Невилл на минутку окаменел, потом тяжко вздохнул. Только обитательница абсолютно чуждого мира могла счесть одного из Малфоев привлекательным. Ещё и перевоспитать его порывается. О, Мерлин. Получается, спасать нужно не Поттера, а Грейнджер. Гарри, как герой, ещё держался, а вот Гермиона… Невилл вздохнул ещё раз, потёр внезапно занывший висок и сказал:

– Давай всё-таки вернёмся к церберу. Нужно узнать, что эта тварь охраняет. Иначе Поттер разозлится и перестанет с нами разговаривать.

– Почему? – Гермиона немного успокоилась, но щёки её по-прежнему заливал румянец. – Мы же ничего плохого не сделали.

– Рон уже больше месяца тащит его в тот коридор и каждый раз обзывает трусом и слизнем. Ещё и про парселтанг этот наврал. А Гарри это слышать неприятно.

– Почему наврал? Этот змеиный язык действительно существует? А его можно выучить?

– Это врождённая способность понимать змей и разговаривать с ними. Врождённая, понимаешь? А рождаются с такой способностью только тёмные маги. Гермиона, это враньё, причём очень обидное.

– Ну да, Гарри же герой. Он победил Того, Кого Нельзя Называть, и никак не может быть тёмным магом.

– Именно. Давай ещё раз вспомним всё, что хоть как-то касается цербера.

Гермиона кивнула, и они вновь принялись перебирать немногие известные факты. Наконец Невилл сдался.

– Это может быть чем угодно, – сказал он грустно. – Скорее всего, Гарри прав, и это действительно книги по тёмной магии. Или артефакт какой-нибудь опасный. Или ещё что-нибудь.

– Нужно получше расспросить Хагрида, – осенило Гермиону. – Собака принадлежит ему, значит, Хагрид должен знать, что именно охраняет его питомец.

Вопреки опасениям Гарри, Нотт оказался отличным соседом по больничной палате. Он не болтал без умолку, как в своё время Рональд, не хвастался и не лез в чужие дела. Он никогда не заводил разговор первым, но терпеливо и довольно подробно отвечал на вопросы, которые не касались лично его и Ковена. Однако, даже отказываясь отвечать, Нотт не грубил, а только лукаво улыбался и отшучивался.

Особенно Гарри порадовало, что Нотт был неизменно вежлив и приветлив с мадам Помфри. Он спокойно и терпеливо переносил лечебные процедуры и исправно пил зелья, даже самые противные. Мадам Помфри запретила Тео ходить, она и в уборную доставляла того Мобиликорпусом. Нотт не роптал, а Гарри чувствовал себя немного виноватым – пока Тео лежал, он уже успел сунуть нос во всякую щель Больничного крыла.

Лечение самого Гарри заключалось в том, что он ел, спал и бездельничал. Мадам Помфри строго-настрого запретила ему колдовать и заниматься чем-либо, что могло испортить настроение. Сам Поттер чувствовал себя симулянтом, но Нотт как-то сказал ему: «Магическое истощение не шутка, оно крадёт у мага не только силу, но и жизнь. Считай, ты кому-то пару-тройку лет подарил. Колись, кому?»

Гарри помрачнел и не ответил. Во-первых, Теодора это не касалось. Во-вторых, срочно требовалось как-то научиться управлять своими загадочными способностями, чтобы не хлопнуться в обморок прямо во время очередной «правки настроения». А как это сделать, когда дар тёмный, и никто на свете не знал его возможностей? К тому же Сметвик настаивал на сокрытии этого дара. Он оставил Гарри записку, в которой велел осторожно и последовательно изучать свои способности, причём втайне от непосвящённых.

Насчёт «последовательно» Поттер был спокоен – он просто возобновит свой журнал с записями, который забросил из-за поступления в Хогвартс. С «осторожно» тоже никаких проблем быть не должно. Гарри помнил свои ощущения во время необоснованной растраты сил и намеревался больше не терять головы и как-то дозировать воздействие. А вот как соблюсти тайну, он не знал. Прятаться в заброшенных классах запретил Урхарт, а больше никаких укромных мест в замке не было. Придётся устраивать тренировки во время еженедельных посещений Больничного крыла. Пара часов в неделю – это мало, но всё же лучше, чем ничего.

С посвящёнными же Гарри ждал неприятный сюрприз. В вечер того же дня, когда очнулся Нотт его позвала к себе мадам Помфри и, наложив на дверь кабинетика заглушающие заклятия, призналась, что включила в целительский заговор профессора Снейпа.