В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Существовал ещё некий Сириус Блэк, дружок старшего Поттера, но его Петуния никогда не видела. Дурсль решил написать и ему – никакая помощь не будет лишней. Если эти, чёрт бы их подрал, маги не ответят, значит, они больше не друзья умершим Поттерам или их тоже нет в живых. Тогда – здравствуй, Европа и, может быть, Америка. Отправлять Гарри без подстраховки к дьяволу в пасть Вернон не собирался. В конце концов, он почти отец этому мальчику.

– Дядя, – Вернон вздрогнул от неожиданности. – А мы ещё поговорим о Хогвартсе?

Дадли и Петуния замерли и выжидательно уставились на Вернона, Гарри смутился и принялся протирать очки салфеткой.

– Само собой, – кивнул Дурсль. – И не один раз. Только вечером, нам с Дадли пора на работу.

– Милый, – обеспокоенно сказала Петуния, – может быть, не стоит сегодня никуда ходить? Вчера всем пришлось нелегко, нам нужно отдохнуть.

Вернон поморщился. Он действительно неважно себя чувствовал, да и Петуния натерпелась за эти дни. Однако, с учетом разворачивающейся операции «Подготовка к Хогвартсу», дел было очень много.

– Сделаем так, – пошёл на компромисс Дурсль. – Сейчас отправимся на работу, я закончу кое-какие дела, а вернёмся к обеду.

Все кивнули, а Гарри внезапно подскочил и обнял его.

– Спасибо, – пробормотал он, сопя Вернону куда-то в шею. – Я всё понял, вы не бросите меня одного.

Вернон улыбнулся и бережно прижал мальчика к себе. Как же угнетал его груз этой тайны, как он волновался за детей и насколько был рад избавиться от недомолвок в собственной семье! Дурсль хотел сказать Гарри что-то ласковое, но облегчение, затопившее его душу, вдруг почему-то стало очень горячим, обожгло левую сторону груди и с размаху стукнуло под лопатку. Вернон недоуменно моргнул, разглядывая мельтешение разноцветных пятен перед глазами, и на секундочку прикрыл их, стараясь унять это безобразие.

Очнулся Дурсль через сутки в больнице.

О том, что он в больнице, Вернон догадался сам. Если примерный семьянин просыпается в чужой постели, значит, попал он туда не по собственной воле. К тому же мерный писк неведомого прибора и резкий запах чего-то лекарственно-дезинфицирующего не оставляли простора для фантазии.

А о том, что прошли уже целые сутки, Дурслю рассказал врач.

– Что со мной? – сипло проговорил Вернон, пытаясь шевельнуть левым плечом, онемевшим и каким-то чужим.

– Ничего нового, мистер Дурсль, – суховато произнёс доктор, самоуверенный и возмутительно молодой, с коротким ёжиком светлых волос. – Судя по истории болезни, вы знакомы со своей стенокардией уже лет двадцать, не меньше. Не пойму только, почему вы никак не бережётесь, ведь эта дама не прощает легкомысленного отношения к себе.

– Ну, – неловко улыбнулся Дурсль, припоминая, что в последнее время он немного забросил дыхательные упражнения, да таблетки принимал неаккуратно, – жена, дети, заботы. Как всегда.

– Жена и дети вот уже сутки сидят в холле и нипочём не желают идти домой, – ещё суше сказал врач. – Если будете так относиться к своему здоровью, то на вашу жену лягут не только ваши заботы, но и хлопоты по вашему достойному погребению. Я введу вам лекарство и впущу миссис Дурсль с сыновьями на пять минут. Готовы?

Вернон кивнул. Молодой и нахальный доктор прав в главном – умирать нельзя ни сейчас, ни через пять лет. Нужно дать мальчишкам хоть немного повзрослеть.

Туни с мальчиками зашли в палату. Похоже, врач и им наговорил неприятных вещей, потому что держались они скованно и явно боялись сказать что-нибудь лишнее.

– Обычный приступ, – поспешил утешить их Вернон. – Ничего серьёзного, но придётся немного побыть здесь.

– Дядя, прости, – прошептал Гарри. – Я больше не буду заставлять тебя волноваться.

Петуния закатила глаза, а Дадли прошипел:

– Поттер, уймись, тебя никто ни в чём не винит. Папа, скажи ему, а то я уже устал.

Дурсль поманил Гарри здоровой рукой и чмокнул его в щёку:

– Я сам виноват, забросил лекарства. И ты прости меня, я не хотел тебя пугать. Мир?

Гарри счастливо улыбнулся. Петуния присела на краешек постели и шёпотом сказала:

– Не бросай нас, Вернон, бог с ним со всем, проживём как-нибудь. Выздоравливай, пожалуйста.

И, наклонившись, поцеловала его в губы.

Мальчишки шёпотом заворчали о «телячьих нежностях», а Дурсль попытался молодцевато подкрутить ус. Прямые и жёсткие, его усы не были способны на такое в принципе, но Вернон не этого и добивался – жена и дети весело захихикали.

– Идите домой, – велел Дурсль, – и стройте коварные планы по захвату магического мира. Вернусь, расскажете.

Кузены принялись строить коварные планы, как только отоспались после бдения в больнице Литтл Уингинга. И тут же столкнулись с тем самым дефицитом информации, на который так сетовал дядя Вернон.

– Ничего не выходит, – сказал Гарри. – Мы даже не знаем, чего маги боятся.

– Если судить по тебе, то овсянки, – буркнул Дадли. – А если верить сказкам, то большой толпы с дрекольем и костра. Хотя, лично я попробовал бы автомат. С подствольником.

– Я, на минуточку, в школу иду, – возмутился Гарри, – а не на сафари. Живодёр!