В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Грейнджер замялась, слегка покраснела и нерешительно спросила:

– Драко, он же неплохой мальчик, да? Ты ведь не станешь дружить с дрянью?

– Он неплохой хорёк, – мрачно сказал Гарри. – Просто, я бы сказал, образцовый представитель семейства куньих. Не связывайся, мой тебе совет.

– Фу, как не стыдно говорить гадости о человеке за глаза!

– А в глаза, значит, не стыдно? О, гриффиндорцы! – развеселился Гарри и тут же посерьёзнел: – Гермиона, я заметил твой интерес к нему. Малфой только с виду милый, а перед тобой он даже притворяться не станет, хорь несчастный. Тебе ничего не светит, уверяю.

– Гарри Джеймс Поттер! – пунцовая от гнева и смущения Гермиона топнула ногой. – Что за намёки? Никакого интереса! В смысле, мне любопытно, конечно, но ничего такого нет! Ясно тебе?!

– Ясно, – Гарри вскинул ладони и героическим усилием удержался от улыбки. – Мне показалось, прости. Но Хорёк всё равно неподходящее знакомство для умной и симпатичной маглорождённой девочки. Тот же Флинт, только на морду приятней.

– Это неправда, – упрямо мотнула головой Грейнджер. – Драко столько всего знает и умеет об этом интересно рассказать. Он читать любит!

«А ещё у него нормальная температура тела на полтора градуса выше, чем у меня с тобой, – подумал Гарри. – Когда Малфой злится, а злится он часто, вокруг него явственно нагревается воздух. Он дико силён как маг, тысяча лет жёсткой селекции – это не шутки. А значит, магия, чем бы она ни была, здорово его изменила. Не только тело, но и мозги – одно без другого не бывает. Драко почти нечеловек, Грейнджер. Мутант он, и логика у него нелюдская, и мыслит он иными категориями. Я уже завидую Террористу, тот сумел если не понять Их, то найти с Ними общий язык. Как? Или это Они нашли себе посредника и переводчика? И зачем Их детям я?»

– Так себе критерий, – сказал Гарри примирительно, переубеждать Грейнджер было бесполезно. Хотя чисто по-человечески, из видовой, так сказать, солидарности её было жаль. – Нет! Я не спорю, выдохни! Просто предупредил, не жалуйся потом.

– Но ты ведь дружишь с Малфоем!

– Я бы не назвал это дружбой,– осторожно сказал Поттер. – Уизли зря волнуется, мы слишком разные.

– Пожалуй, тебе виднее, – подумав, так же осторожно ответила Гермиона. По лицу её было видно, что спорить ей тоже не хочется. – Мы поговорить с тобой хотели, только ребят профессор Снейп наказал отработкой за сегодняшнее занятие. Котлы, бедные, моют.

– Котлы точно бедные, – проворчал Гарри. – Наверняка сами плавятся с перепугу, едва завидев Лонгботтома. Сегодня он превзошёл сам себя, как мы только живы остались.

– Но так даже лучше, – решительно сказала Гермиона. – Поговорим вдвоём, без обиняков.

Шагая назад в подземелья, Гарри размышлял над разговором с Грейнджер. Подумать было над чем – речь опять шла о проклятом Запретном коридоре. Зацикленность грифферов на цербере и охраняемом им люке раньше бесила Поттера до цветных пятен перед глазами. Посмотреть на цербера и впрямь было бы интересно, не каждый день выпадает случай взглянуть на мифическое животное. Но маниакальное стремление умыкнуть неизвестный предмет – или предметы? – из-под охраны цербера казалось хорошему мальчику Гарольду Дурслю чем-то дурным и противоестественным. Кража есть кража, таким вещам не существует оправданий.

После разговора со Снейпом всё встало на свои места. Запретный коридор – это квест для героя, своего рода инициация. Гарри с лёгким сердцем поклялся своему декану ни в коем случае не соглашаться на авантюру, с другой же стороны ему было любопытно, что именно служило приманкой для героя.

Теперь выяснилось, что «прохождение лабиринта» должно было не только выявить геройский потенциал, но и сплотить команду героя. Гермиона, слегка смущаясь, рассказала о надеждах Уизли подружиться с Поттером по-настоящему – во время преодоления трудностей и опасностей.

Гарри похихикал, но вынужден был признать, что рациональное зерно в этих рассуждениях имелось. Например, трудности и опасности общения с упрямым слизнем Поттером и его ненормальной свитой сплотили троих гриффиндорцев так, как и не снилось целой своре церберов. Волей-неволей троица проводила вместе всё своё свободное время и, сама того не замечая, подружилась.

Гарри с изумлением узнавал о том, что рыжий Рон, оказывается, яростно защищал Невилла с Гермионой от насмешек собственных братцев, а вчера неслабо отделал второкурсника Маклаггена за «недоведьму» в адрес Грейнджер. И Лонгботтом, кто бы мог подумать, вовсе не всегда мямлил и тупил, а был вполне отважен и крайне рассудителен, особенно если его задевали за живое.

– Они очень хорошие ребята, – волнуясь, объясняла Гермиона, – и я совсем не понимаю, почему ты нас избегаешь.

– Никого я не избегаю, – замотал головой Гарри и помрачнел: враньё давалось ему всё легче и легче, и скоро в этом подлом занятии он вполне сможет на равных соперничать с Хорьком. – Просто у меня много времени забирает учёба, я не такой талантливый, как ты со своими приятелями. Если я начну ещё и по запретным коридорам бегать, меня попросту отчислят из школы. И куда мне потом?