В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Ты же герой, как тебя можно отчислить?

– Даже знать не хочу, как.

Грейнджер помолчала, не глядя на Гарри, тяжко вздохнула и нехотя произнесла:

– Прости, пожалуйста, но мне кажется, что мы тебе не нравимся. Ты держишься как-то… Как будто одолжение делаешь, что ли.

– Мне цербер не нравится, а вы не кусаетесь, – попытался отшутиться Гарри, но попытка не удалась. Гермиона подняла голову и, внимательно прищурившись, в упор уставилась на Поттера:

– А правду? Слабо, герой?

– Гермиона, дружба с рыжим грубияном тебя портит, – лукаво улыбнулся Гарри, мысленно благодаря засранца Малфоя за его богатейшую коллекцию фразочек-увёрток. Говорить правду было не слабо, но глупо, и отреагировать на такую откровенную провокацию следовало по-взрослому. – Это не твои слова, и мысли не твои. Ты хорошая и вежливая девочка, получившая нормальное воспитание в нормальном мире, ты не можешь просто так, без всяких доказательств, обвинять человека во лжи.

Грейнджер на секунду смутилась и отвела взгляд, но потом решительно поджала губы, совсем как Маккошка, намеревающаяся залепить тролля, и упрямо продолжила:

– Теперь я поняла, ты обижен на директора и соратников своих родителей. Но сам посуди, шла война, и у профессора Дамблдора не было времени с тобой нянчиться. Будь сильнее глупых детских обид, Гарри.

Видно, до настоящего слизеринца Поттеру было ещё далеко, потому что всю «взрослость» моментально снесло до основания. Гарри только и успел, ведомый каким-то шестым или даже седьмым чувством, деактивировать подарок Дадли. Браслет заткнулся, но и без него затрясло от ярости, и Поттер зашипел, едва не переходя на парселтанг:

– Нянчиться? С-сильнее?! Ты с-свихнулась, Грейндж-шер!

Та отшатнулась, позабыв про палочку, инстинктивно вскинула руки в защитном жесте: «Гарри!», а Поттера также внезапно «выключило».

– Прости, Гермиона, – едва ворочая вмиг потяжелевшим языком, вяло проговорил он. – Мне не стоило терять самообладание. Но объясни мне, ради Мерлина, какое отношение имеют мои детские обиды к вашей компании и запертому церберу. Я уже ничего не понимаю и готов послать вас далеко и надолго. Потому что вы тоже мне врёте. На каждом шагу.

Грейнджер резко выдохнула и уцепилась за рукав поттеровской мантии:

– Нет, Гарри! Ты всё не так понял!

– Повторяю, я вообще ничего не понял – ни так, ни этак. Рассказывай, или это последняя наша встреча.

Грейнджер виновато моргнула, сосредоточенно нахмурилась и принялась излагать путаную и донельзя странную историю о Запретном коридоре. Как гриффиндорцы смогли увязать в одно целое щенка цербера, обмолвки Хагрида, газетную статью об ограблении Гринготтса и патрулирование коридора Снейпом, Гарри понять не смог.

В отличие от Дадли, детективами он никогда не увлекался, причинной связи между всеми этими событиями не уловил и терпеливо дожидался окончания рассказа, чтобы с чистой совестью объявить гриффиндорские изыскания бредом.

Надо отдать должное, троица проделала гигантскую работу – пока Гарри полёживал в больнице, они рылись в библиотеке, спорили до хрипоты и регулярно таскались к Хагриду, выуживая из простодушного полувеликана всё новые подробности. Рона особо обрадовал тот факт, что директорское поручение Хагрид выполнял в присутствии Гарри: в деле появился новый свидетель. Но как раз на этом этапе Поттер упёрся, принялся бегать от доморощенных сыщиков и хамить им почём зря, игнорируя осторожные расспросы и не понимая намёков.

– Никогда не мечтал стать полицейским, – пожал плечами Гарри. – Хотели спросить, спросили бы прямо. Да, Хагрид навещал какой-то сейф, семьсот… Семьсот двенадцать, что ли. Или двадцать, не помню. И что с того?

– Семьсот тринадцать. В этот же день именно этот сейф пытались ограбить! Теперь мы думаем, что мистер Дамблдор знал, что за содержимым сейфа охотятся, и принял меры. Ты не видел, что за вещь вынес из сейфа Хагрид?

– Нет, я в тележке сидел и в сейфовую комнату не заходил.

– Тележка? В комнату?

– Ах да, ты же никогда не бывала в Гринготтсе. Очень странное местечко и совсем не похоже на обычный банк.

Гарри описал свой поход за сотней галеонов, попутно рассказывая о бредовом устройстве магических хранилищ денег и ценностей:

– Это целая комната, вырубленная в скале, и снаружи не видно, что там делают. Когда Хагрид вышел, в руках у него ничего не было.

– А почему ты с ним не пошёл, Гарри?

– В чужой сейф? Где тебя воспитывали, незнакомая мне девочка? К тому же, мне было о чём подумать в этот день, поверь.

– Если в руках ничего не было, значит, Хагрид положил эту вещь в карман, – задумчиво пробормотала Гермиона. – А карманы у Хагрида – это…

– Стоп, Грейнджер! – Поттер помахал рукой у Гермионы перед глазами. – Я так понимаю, вам в тыквенный сок подливают запрещённые зелья для пущей храбрости. Но сделай усилие и вспомни прежнюю жизнь – слова «ордер на обыск» тебе ничего не говорят?

– Гарри, как не стыдно, – вскинулась Грейнджер. – Мы не собираемся шарить по карманам у Хагрида.

– Слава Мерлину!

– Это бесполезно, ведь вещь уже находится где-то в Запретном коридоре.

– О, Мордред!