В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Чтобы успокоить совесть, Дамблдор предложил свою помощь в поиске компетентного специалиста-колдомедика. Квиррелл ожидаемо отказался, недоверие к директору просто читалось на его лице. Альбус пожал плечами и пустил дело на самотёк: возиться со строптивцем стало откровенно некогда, следовало подготовиться к приёму в Хогвартсе надежды магической Британии Гарри Поттера.

Дни шли за днями, а Квиррелл всё упорствовал в своём нежелании признать поражение в самостоятельной борьбе с проклятием.

Дамблдор вовсе не был садистом и тираном. Попроси Квиррелл о помощи, он бы тут же её получил. Но новый профессор ЗОТИ упорно молчал, расстраивая прочих преподавателей своим измученным видом и невыносимым запахом.

Надо отдать должное профессорам, они все обращали внимание Дамблдора на состояние здоровья молодого коллеги. Даже Снейп, ненавидевший и презиравший Квиринуса, некоторое время донимал директора требованиями направить страдальца на принудительное лечение. А уж мадам Помфри и вовсе умоляла оглушить беднягу и насильно отправить в Мунго – проделать это самостоятельно ей не давала клятва Гиппократа.

Ещё Дамблдор ожидал потока жалоб от студентов на скверное преподавание, но к его досаде и изумлению, таковых не было. Младшие просто не понимали, чем профессор ЗОТИ хуже профессора по истории магии, а вот старшие, похоже, покрывали Квиррелла вполне сознательно, в память о его прошлогоднем бунте.

К весне Квиррелл ожил, и Дамблдор вздохнул с облегчением. Он даже сам себе не хотел признаваться, что переборщил с воспитательным процессом и взял на душу изрядный грех.

Теперь же открылось, что улучшение здоровья было куплено Квиринусом страшной ценой, и отчасти в этом был повинен сам Альбус.

– Что ж вы, сопляки, все такие гордые, а? – простонал директор и силой потёр лицо. – И как теперь быть?

Он долгое время пребывал в глубокой задумчивости, неторопливо перебирая варианты, пока не пришёл к выводу, что на некоторое время придётся всё оставить, как есть. Поднимать сейчас шум означало окончательно взбесить Скримджера, а вместе с ним и Фаджа.

Только что закончившаяся эпопея с драконом была воспринята Главным аврором весьма негативно. Бывший друг Руфус явился в Хогвартс при полном параде, в сопровождении трёх авроров и репортёра с колдографом. Скримджер первым делом лично убедился в отменном здоровье и хорошем настроении Гарри Поттера, а затем настоял на приватной беседе с Дамблдором.

Во время беседы директор в очередной раз убедился, что нынешний глава аврората невыносимый хам. Если достойно воспитанный маг желает получить ответы на свои вопросы, он никогда не станет использовать в своей речи формулировки вроде «какого мордредова хуя», «что за сука позволила» и «когда, блядь, закончится эта поебень».

Хотя если отбросить матерщину, то Скримджер высказал вполне интересную версию, которая Дамблдору почему-то даже в голову не пришла. По мнению недруга Руфуса, кто-то упорно покушается на остатки здоровья Золотого мальчика, и цели у злоумышленника далеки от банального сведения застарелых счетов с младенцем-героем.

Альбус был в таком шоке от собственной недальновидности, что спокойно пропустил мимо ушей «мудака в колокольчиках» и «развёл здесь бордель». Действительно, выходило на диво логично: на школу сыплются неприятности в виде разнообразных чудовищ, запросто шатающихся по коридорам, а Гарри Поттер чувствует себя в опасности и с искренней благодарностью принимает помощь своих однокурсников, чьи отцы никак не могут смириться с поражением в последней войне.

«Не ты ли, вошь бородатая, талдычишь вот уже десяток лет, что Неназываемый вернётся? – надсаживаясь, орал Скримджер. – Да хуй на Фаджа, сам-то ты в это веришь или нет?! Если веришь, то ты трижды кретин. Бросил пацана одного, и ему тут же заморочили голову! Тот Самый вернётся, и встречать его будет Гарри Поттер со свитой! Может, и не вернётся, но свита у Поттера никуда не денется!»

Альбус пытался успокоить Скримджера, да где там. Жмыров аврор накрепко увязал тролля и дракона в один зловещий план по запугиванию Поттера и отказывался признавать инциденты досадными случайностями.

Директор прошёлся по кабинету, налил себе ещё чаю, подумал, поморщился и призвал бутылку шерри. Похоже, бывший друг Руфус был прав, и Альбус действительно прошляпил пожирательский заговор в стенах собственной школы: уж очень вовремя возник Нотт с предложением «второго шанса» для своих ублюдков.

Дамблдор сделал несколько глотков прямо из бутылки, подумал ещё немного, а потом согнутым указательным пальцем постучал сам себе по лбу, подошёл к камину и назвал адрес, который знали очень немногие.

Настала пора посоветоваться со старым другом, который лучше прочих разбирался в заговорах, Пожирателях и чудовищах. Да и сквернословил, сказать по правде, намного тоньше и изобретательнее, чем много возомнивший о себе Скримджер.

– Добрый день, Аластор! Не уделишь мне минутку внимания?