В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Нарциссу Блэк никто не преследовал, потому что никто не знал, как далеко она зашла в изучении фамильного искусства. Она вышла замуж за Люциуса в восемнадцать лет и как будто исчезла для магической Британии – Малфои умели охранять свои сокровища.

Но Драко от этого было не легче, уж ему-то быть незаметным не светило. Неприлично богатый наследник двух древнейших и знаменитейших родов уже сейчас вызывал нездоровый интерес у самых разных людей: от журналистов и папаш с дочерями подходящего возраста до киднепперов и мало-мальски значимых политических фигур магической Британии. Жизнь обещала быть весёлой, Драко не питал пустых надежд на мирное и спокойное существование.

Тем сильнее хотелось в Хогвартс – урвать хоть немного настоящего детства. Никто же не ждёт от него изощрённого коварства прямо с первого курса? А если и ждёт, то пусть утрётся, Драко намерен оттянуть славный момент своего взросления хотя бы до малого совершеннолетия.

После воздушного шоу отец молодел на глазах и весь вечер был в превосходном настроении. Он много смеялся, возился с Драко и волчатами, ставя им несложные защитные заклинания, и перешучивался со взрослыми оборотнями, в общем, был самим собой – папой. То мороженое чучело, которое лорд Малфой демонстрировал всему остальному миру, Драко называл pater и в раннем детстве даже считал другим человеком.

Глядя на отца, Фенрир качал тяжёлой полуседой башкой и укоризненно выговаривал:

– Что за жизнь ты себе устроил, Люций? Ты же человеком становишься только среди оборотней! И цыплёнка туда же тащишь, не стыдно тебе?

Люциус отмахивался, этот спор длился много лет и конца ему не предвиделось.

– А почему я цыплёнок? – спросил Драко, который вовсе не считал прозвище обидным, он и вправду был щупловат для своего возраста. Просто стало любопытно.

– Потому что твоего папашу ещё в Хогвартсе окрестили Павлином и, как по мне, попали в точку, – усмехнулся вожак оборотней.

Драко захохотал. Теперь существование в мэноре курятника с белыми павлинами получило логичное объяснение.

– Я обожаю тебя папа, – сказал он, отсмеявшись. – Ты – лучший.

– Посмотрим ещё, как тебя обзовут, – сказал Люциус, потрепав сына по голове, – и уживётся ли это создание с моими павлинами.

– Ох, не думаю, – задумчиво сказал Фенрир, внимательно глядя на Драко. – Беги играть, цыплёнок, взрослым нужно серьёзно поговорить.

– Драко, ты опять меня не слушал? – Нарцисса тяжело вздохнула. – Пойду-ка я в Косой переулок одна, так будет безопасней.

– Ну, ма, – заюлил Драко. – Я тебя очень внимательно слушал, честно.

– Салазар с тобой, обманщик. Оденься прилично и сделай уже что-нибудь с волосами.

Драко победно вскинул кулак и побежал в свои покои.

– О-о-о, как ты красив, – мурлыкнуло зеркало, в котором отразился наследник дома Малфоев.

– Красив? Ха! – надменно вскинул подбородок Драко. – Я нечеловечески прекрасен! Не то, что ты, грязная тусклая стекляшка.

Зеркало охнуло и, оскорбившись, заткнулось. Драко удовлетворенно кивнул. К каждому найдётся свой подход, даже если у этого каждого и мозгов-то нет.

Теперь можно было разглядеть себя без помех: дорогая мантия, классические брюки с рубашкой, изрядное количество артефактов в скрытом состоянии, незарегистрированная палочка в чехле-невидимке на предплечье и порт-ключ в виде крохотного колечка в нижней губе, тоже невидимый. Губу прокалывать было очень противно, но мама велела терпеть и не спорить:

– Даже если тебя обездвижат, закусить губу ты всегда сумеешь.

Теперь осталось испробовать недавно вычитанное заклинание укладки непослушных волос. Это отцу хорошо с его густой платиновой гривой или крёстному с его тяжёлыми чёрными прядями, а у Драко волосы тонкие и лёгкие, взвивались в небо от малейшего ветерка. Действительно, какой-то цыплячий пух. Ну ничего, сейчас он их… Драко взмахнул палочкой и чётко произнёс короткую фразу на латыни. Волосы мгновенно зачесались назад и пригладились волосок к волоску. Драко провёл рукой – намертво. Видок, конечно, забавный, но зато не нужно беспокоиться о пристойной причёске.

Драко показал зеркалу язык, скорчил рожу, и только после этого чопорно поджал губы, задрал подбородок и как бы утомлённо прикрыл глаза – pater в толпе, одинокий и прекрасный. Вот и отличненько, самое то для Косого переулка.

Привычка копировать черты папиной маски появилась давно. Драко был совсем не похож на отца, но отчаянно того желал, и потому как обезьянка перенимал у папы жесты, мимику и манеру разговора. Окружающих это очень веселило, и только крёстный недовольно хмурился и одёргивал Драко: «Прекрати манерничать!»

Повзрослев, Драко понял, что смеются не над ним, а над отцом, слегка обиделся за папу и вполне сознательно начал копировать не его, а pater'а. Смеяться перестали – зрелище было жутковатое, даже Нарциссу иногда передёргивало. И только Люциус с весёлым любопытством наблюдал за сыном: «Я и вправду произвожу такое впечатление? Какая прелесть!» Теперь pater верно служил обоим Малфоям, связываться с этим типом у окружающих не было никакого желания.

Драко спустился вниз, в гостиную с камином. Мама уже дожидалась его.