В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Ясно, что это какая-то магическая страховая выплата. Но совершенно не ясно, после какого страхового случая её выплачивают и во сколько встанут страховые взносы, – бурчал Люциус. – Дешевле выйдет не рисковать.

И гладил по голове сына, зачатого абсолютно правильно и рождённого самым традиционным способом.

Мог ли зеленоглазый мальчишка быть «страховой выплатой» Поттеров? Заманчиво, но совершенно невероятно. Тем более, Мраксы и Принцы подарка магии не оценили, а потому сгинули быстро и бесславно, оставив о себе лишь недобрую память. Магия не прощает пренебрежения её дарами, следующего чуда можно и не дождаться.

Поэтому, размышлял Драко, не нужно приписывать несуществующих достоинств тому, кто в них не нуждается. Гарри Поттер и без того милый, красивый и добрый мальчик, загадочный и знаменитый. Он должен оценить такого друга, как наследник рода Малфоев. Неважно, насколько Поттер силён магически, Драко сумеет постоять за обоих.

Магнус Нотт со стоном упал в любимое кресло и принялся стаскивать сапоги с гудящих от усталости ног. Левый никак не желал сниматься, Нотт помянул гениталии Мерлина, рванул сапог посильнее и взвыл в голос. Дракклов Боул перед тем, как влепиться спиной в стену замка, всё-таки достал своего будущего сюзерена. Нога у Нотта явно распухла и голенище упрямого сапога наверняка скрывало огромный синяк.

Магнус скривился и щёлкнул пальцами. На зов явился старший домовик и принялся бережно снимать сапог, тихонько причитая над «ножкой доброго хозяина». Магнус с наслаждением пошевелил пальцами здоровой ноги и взглянул на ушибленную. Ну, так и есть – багрово-чёрный кровоподтёк разлился от лодыжки до колена. Беда с этими молодыми тёмными семьями, никогда не знаешь, чем именно и насколько сильно тебя приложат.

Домовик исчез, а затем появился с какой-то склянкой и принялся легкими движениями морщинистой лапки натирать синяк мазью. Вонючее снадобье заставило Магнуса поморщиться, запах дёгтя он ненавидел. Небрежным взмахом палочки Нотт призвал кувшин с ледяным молоком, сделал несколько жадных глотков прямо из кувшина и под неодобрительное бормотание домовика босиком похромал к камину.

– Паркинсон! – гаркнул он в зелёное пламя. – Ты дома?

– Кто там? – недовольно отозвались из камина.

– Салазар Слизерин, – заржал Нотт и опять отхлебнул из кувшина. Жрать хотелось невыносимо, но прежде нужно было поговорить с Паркинсоном.

– Что за… – начал было хмурый Паркинсон, но переменился в лице и ахнул: – Нотт?! Что случилось, кто тебя так?!

Нотт фыркнул, представив, как выглядит, и прижал запотевший кувшин к виску – он даже не успел отследить, от кого из двух поганцев прилетела плюха в голову.

– Ты ужинать будешь? – спросил он у встревоженного Паркинсона. – Приходи в гости, разговор есть.

За ужином Паркинсон извертелся, дожидаясь, пока Нотт расправится с огромным куском едва прожаренной дичины. Магнус не любил пустой болтовни, а потому сразу приступил к делу:

– Слушай, ты же в финансах сечёшь, да?

Паркинсон завёл глаза и цокнул языком:

– Нет, конечно. Просто я каждое утро прошу Мерлина о помощи, и он откликается, добрый старец.

– Научишь, – развеселился Нотт, – будем хором просить. У Ковена внезапно завелись деньги, Паркинсон. Много денег. А управлять таким делом меня никто не учил, нужен э-э-э… счетовод.

– Откуда у Ковена завелись деньги? – подозрительно спросил Паркинсон. – Неужели Монтегю за ум взялся? Но у него и на своих-то дармоедов едва галеонов хватает.

– От Малфоя, – сказал Нотт. – Не делай такое лицо.

– Какое получилось, – возмутился Паркинсон. – А у Малфоя откуда деньги? Он же профукал почти всё, что ему оставил Абрахас.

– Я не спрашивал, – пожал плечами Нотт. – Может, клад нашёл.

Магнус был больше чем уверен, что Люций, паразит брехливый, давным-давно клал на Статут с прибором и теперь вовсю грабит маглов. И провалиться на месте, если у скользкого Малфоя нет подельников по обе стороны Барьера. Паркинсон совсем не дурак, он тоже скоро всё поймет.

– Ну, согласен? – спросил Нотт.

– Рассказывай, – упрямо мотнул головой Паркинсон. – Я очень уважаю тебя, Нотт, и всегда мечтал оказаться в Ковене, но вслепую больше не пойду. Прости.

Нотт тяжело вздохнул и начал рассказывать.

Паркинсон слушал молча, а потом долго думал.

– Понятно, – наконец сказал он. – Детям не говорили? Правильно, нечего. Я согласен. У меня тоже есть деньги, Нотт. Дочке только отделю приданое, на остальное можешь смело рассчитывать.

Магнус озадаченно вытаращился на Паркинсона, и тот проворчал:

– А если с Малфоем что-то случится? Нужно несколько источников финансирования, я займусь. Так кто тебя отделал-то?

– Деррек с Боулом, – засмеялся Нотт. – Я про них сразу вспомнил, когда новых бойцов стал набирать. Когда их семьи успели стать тёмными, ведь там не больше пятнадцати поколений?

– Сейчас это быстро, с такой-то жизнью, – грустно сказал Паркинсон. – Моя Панси тоже ни в меня не пошла, ни в жену. Похоже, обрела какой-то тёмный дар, знать бы ещё, какой именно. Будем женихов среди твоих вояк искать, вдруг кто подойдёт.

– А сколько дочке лет? – спросил Нотт с интересом.