В борьбе с большевизмом

Если впоследствии, благодаря пагубному вмешательству англичан, нам, русским, не удалось выполнить полностью нашу программу, то во всяком случае весь культурный мир, а главное, социалистическая в то время Германия навсегда должны остаться благодарными балтийским войскам за их борьбу против большевиков. Ведь эти войска не допустили большевиков к границам Восточной Пруссии и, преградив им путь на запад, тем самым остановили и непосредственное распространение их преступной пропаганды среди других европейских государств.

Однако в то время никто не сознавал надвигающейся опасности и нашей работе продолжали все время мешать: германские крайние социалистические партии, «союзники», русские социалисты, а также и несоциалисты, купленные «союзниками». Все эти господа строили препятствия на каждом шагу в разных направлениях и по особым соображениям. Борьба была неравная и тяжелая.

Но, несмотря на все эти затруднения, мы твердо шли к намеченной цели и в конце концов достигли желаемых результатов. Все это мной уже описано в начале книги, а потому я не буду повторяться и ограничусь здесь лишь замечанием, что работа германских военных кругов была в высшей степени напряженной и они во всем шли нам навстречу, чтобы быстро создать русские добровольческие части в Курляндии, делали они все, что могли, но всякий раз политика англичан злобно дышала за спиной и рушила всю налаженность, полезную для России. Объяснялось это просто – страшно было «союзникам», что восстановленная при помощи германцев России завяжет с ними твердый узел и рано или поздно ударит кулаком по «союзникам». Так не было, но так будет – союза, вызываемого органическими причинами, не расщемить даже английской дипломатией. Нельзя забывать, что больные не вечно остаются больными, а либо умирают, или выздоравливают: Россия и Германия поражены не смертельно – и оба великих народа встанут скоро на ноги…

В июне месяце я был уже в Прибалтике, куда была переправлена и большая часть моих войск.

С первого дня моего пребывания я, основательно оглядевшись и сориентировавшись, избрал свою дорогу. В основание всей моей работы я взял свой старый девиз: «Россия – для русских». Я был глубоко убежден, что pycские, как бы они ни решали свои дела, – решат их лучше, чем союзники.

Версальский договор чрезвычайно ясно показал это. Можно ли было заблуждаться после него?

17 августа 1919 г., когда англичане потопили в Кронштадте остатки Балтийского флота, утвердило бесповоротно мои решения – подальше от «союзников», от их предательских рук. Не гибель большевиков им нужна, а гибель мощи России; они шли к своей цели напролом, слегка маскируясь, лицемерничая и добродетельствуя.

В самом начале моей работы припоминается мне одна любопытная встреча с французским капитаном в Митаве. Это был первый и последний француз, с которым я вообще говорил о моих задачах и действиях.

Граф фон дег Гольц известил меня о том, что к нему явился от союзной миссии француз.

– Я не люблю их вообще, – сказали граф, – но этот француз на редкость симпатичный, он хочет видеть Вас, примите его и поговорите, может быть, они помогут Вам в Вашем деле, я Вам советую.

Я последовал совету графа и на следующий день принял француза.

– Что Вас интересует в моей армии? – задал я ему вопрос.

– Я от миссии, – сказали он, – интересует нас все. Прежде всего, почему Вы не с нами, а с немцами? Мы поможем Вам так, как Вы хотите – если Вы договоритесь с нами.

Я объяснил ему, что в помощь союзников не верю совершенно, а наоборот, вижу в их деятельности явный вред России. Предложил ему вспомнить Одессу, Киев. Напомнил ему об образовании Литвы, Латвии, Эстонии, которые великой России не нужны и представляют собой больные наросты на ее теле, указал на все те препятствия, которые союзники ставили на моем пути. Во всем этом видна политика союзников, растаскивающих Россию во все стороны, а потому работать с теми, кто моими руками хочет творить свое злое дело разграбления моей Родины, я отказываюсь.

В союз же с немцами я верю уже потому, что эти люди идут бескорыстно помочь нам выгнать грабительскую банду и тем самым освободить также свою страну от большевистского влияния.

Кроме того, союз этот нормален – наши границы, наши экономические интересы, наконец, наше общее несчастье – революции и грабительство со стороны союзников «соединяют» наши пути и действия вместе.

Француз возражал. Я выслушал его, но твердо ответил ему:

– Если бы Франция поняла положение и не гнула бы свою линию насилия, можно было бы спасти многое. Не забывайте, – подчеркнул я, – что в германском народе растет глухая ненависть и месть – все 100 % ее. Подавленная Германия нуждается в близости с Россией, мы должны вместе восстановить общими усилиями наши страны в экономическом смысле. Франция не должна мешать, а тогда 50 % мести сами собой отпадут. Мы же, pycские, за это невмешательство Франции постараемся уничтожить остальные 50 %. Ясно ли это союзникам? А что союз с Германией будет – в этом сомневаться немыслимо. И чем больше союзники будут ему мешать, тем быстрее он совершится…