В борьбе с большевизмом

Добровольческие армии между тем продолжали с каждыми днем развивать свой успех: с востока газеты приносили все лучшие и лучшие сведения. Верховным правителем России адмиралом Колчаком были объявлен крестовый поход против большевиков. В его приказе было указано, что «борьба с большевиками не может окончиться в ничью – она ведется не на жизнь, а на смерть и закончится нашей победой».

Приблизительно в первых числах июля начальник штаба адмирала Колчака генерал-майор Лебедев телеграммой сообщил, что главнокомандующим вооруженными силами Северо-Западного фронта назначается генерал Юденич.

В конце июня при гражданском отделе по моему приказанию было сформировано агитационное отделение, принявшееся за издание антибольшевистской литературы, оно же впоследствии приступило к изданию газеты на русском языке – «Западный Край».

Печатаясь в необходимом количестве экземпляров, эта газета могла послужить лучшим проводником как в ряды армии, так и в слои населения всей военно-политической информации об антибольшевистской борьбе на разных фронтах и, кроме того, путем газеты я мог оповещать всех о моих мероприятиях гражданского и военного характера.

В начале июля в Митаву стали прибывать первые крупные пополнения для отряда из Польши и Германии. Прибывшие из Польши имели ужасный вид: одеты были в тряпье, большей частью без обуви. Условия жизни в польских лагерях, в частности питание, вызывали среди обитателей лагерей всевозможные болезни. Так, например, в эшелоне, прибывшем в Митаву, численностью около 700 человек, обнаружено было 160 человек тифозных, не считая снятых в пути. Германцы размещали больных в своих госпиталях, здоровые подвергались 2-недельному карантину, дезинфекции – и в приведенном случае, благодаря заботливому уходу, из 160 умерло только 12.

Лишь после целого ряда предохранительных мер вновь прибывшие назначались в строй и приступали к несению службы, чем удалось предохранить Митаву и войска от заноса эпидемии.

18 июля корпус князя Ливена был вызван на Северо-Западный фронт генералом Юденичем, который был настолько мало осведомлен о формировании и составе находившихся в Курляндии частей, что в отдельном приказе называл их «стрелковыми полками князя Ливена», а таких вообще не существовало.

С уходом корпуса князя Ливена мой отряд ввиду непрерывного притока пополнения значительно увеличился и был переименован мной в Западный добровольческий корпус имени графа Келлера.

Положение оставшихся в Прибалтике русских войск заметно изменилось. Дело в том, что представители Антанты полагали, что с князем Ливеном уходят вообще все русские части, формировавшиеся в Курляндии, но когда выяснилось, что еще остался мой корпус и отряд полковника Вырголича, то это вызвало у них большое беспокойство.

23 июля меня впервые посетил французский полковник Дюпарке с целью ознакомиться с положением дел и с предложением своих услуг по перевозке моих частей на Нарвский фронт.

Вместе с ним приехали два офицера – англичанин и американец. Встреча эта вряд ли понравилась «союзникам» с первого момента. После обеда я взял городского извозчика и направился в одну из частей. Неожиданно в улицу въехали с шумом два автомобиля. Первый проехал, но второй слегка затормозил ход: сидевший в нем русский офицер узнал меня и передал об этом своими спутникам – Дюпарке, англичанину и американцу. Те остановили машины и окликнули меня, козыряя. Я задержал извозчика, оставаясь сидеть. По-видимому, «союзники» ждали меня – я ждал их. Тогда они задним ходом подвели машины ко мне. Произошел среди улицы разговор, из которого выяснилось, что они желают со мною разговаривать на серьезные темы. Я попросил их ехать ко мне. Они предложили пересесть к ним в автомобиль, но я предпочел остаться на моем извозчике, и таким образом они замедленным ходом подъехали вместе со мной к квартире. Там Дюпарке высказался по поводу перевозки моих частей на Нарвский фронт.

Я спросил:

– А каким путем вы перевезете мой корпус?

– На военных судах, конечно! – последовал ответ.

– Но так как союзники всемогущи, – возразил я, – то я прошу переправить мои части сухим путем, то есть предоставить мне возможность пройти на Северо-Западный фронт теми путями, которые я выберу. Кроме того, – добавил я, – пока корпус не закончит формирование, об этом не может быть и речи.

Представитель Антанты, однако, отказался гарантировать мне свободный проход через Латвию, и посещение, собственно, окончилось ничем, но с этого времени русским отрядам, оставшимся в Курляндии, «союзники» стали уделять очень много внимания. Сближение русских офицеров и солдат с германскими, которые нам помогали и доставляли необходимое, их очень тревожило, ибо в этой помощи усматривались уже прежде всего тайные цели Германии. Одинаково забеспокоились и левые германские круги. «Vorwarts» прямо ставила вопрос: «Что означает такое братание с контрреволюционной Россией?»