В борьбе за свободу

Встретив делегацию, командующий гарнизоном предложил ее членам похоронить Вакуленчука в 2 часа ночи. Матросы, уверенные в своей силе, с негодованием услышали ответ командующего и сочли его наглой дерзостью. Однако вскоре пришло письменное разрешение властей хоронить Вакуленчука в 2 часа дня с отданием его телу воинских почестей. Для сопровождения тела на кладбище разрешалось выслать почетный караул из 12 человек {212}. Тем самым генерал С. В. Каханов признал свое бессилие перед огневой мощью «Потемкина». В 10 часов утра потемкинцы отправили на берег арестованных офицеров броненосца{213}.

А в 12 часов представители буржуазии, опасаясь, что в ответ на расстрел в порту «Потемкин» начнет бомбардировку города, которая принесет им большие убытки, прислали на броненосец депутацию. Ее члены предложили помощь в снабжении углем и провизией. Потемкинцы согласились, но предупредили, что, если заказы не будут выполнены до 19 часов, броненосец начнет обстрел города {214}.

Около 16 часов состоялись похороны Г. Н. Вакуленчука. Во время их соблюдались православные обряды, для чего был приглашен священник Приморской Николаевской церкви. После отпевания в церкви траурная процессия двинулась по улицам Одессы. Как писал участник восстания А. С. Зиновьев, потемкинцы считали, что похороны по религиозному обряду будут способствовать сплочению восставших матросов с широкими массами пролетариата, «среди которых тогда были сильны религиозные предрассудки и многие еще не допускали мысли о похоронах без участия попа» {215}.

Один из очевидцев событий, одесский большевик, [80] в корреспонденции в газету «Пролетарий» так описал похороны Вакуленчука: «Гроб в серебряном катафалке, окруженный 12-ю матросами с попом во главе и хоругвеносцами, двинулся медленно по Преображенской. За гробом шла толпа, постепенно увеличившаяся в конце Преображенской, тысяч в 15. На окраинах присоединилось еще тысяч 5. Балконы были усеяны народом так же, как и прилегавшие улицы. И особенно много было рабочих на окраинах города… Шли стройно, без песен и без знамен…

Полиции - явной - и войска не было. Несколько раз процессию встречали на пути отряды солдат. Солдаты по команде офицеров салютовали процессии, беря ружья «на караул»…

Над могилой товарища ораторы социал-демократы говорили страстные революционные речи, призывая на борьбу, оценивая настоящий момент как начало восстания {*21}. Ораторов поддерживали революционными возгласами: «Долой самодержавие!», «Да здравствует революция!» и т. д.

Разошлись при возгласах «Долой самодержавие!». Это долго раздавалось по улицам. Отъезжавших на берег матросов провожали громким «ура!», «не сдавайтесь!»{216}.

Похороны Г. Н. Вакуленчука явились грандиозной демонстрацией единства восставших матросов и рабочих. Что же касается соблюдения религиозного обряда, то это не только было уступкой несознательным массам, но и в известной мере гарантировало потемкинцам безопасность от возможных провокаций со стороны одесских властей. Вероятно, последнее обстоятельство сыграло в решении вопроса о способе погребения матроса-большевика главную роль.

Пока на берегу хоронили Вакуленчука, судовая комиссия «Потемкина» собралась на одно из своих самых важных заседаний. Обсуждалось два вопроса: об использовании «Вехи» и о создавшемся положении в связи с расстрелом в порту. Комиссия решила устроить на «Вехе» плавучий госпиталь. В 15 часов на судно перевезли 12 больных и раненых матросов и часть перевязочного материала, а провизию туда доставили еще утром. Командиром назначили кондуктура «Вехи» А. Ковалева и приказали ему отвести [81] судно подальше от броненосца, к Пересыпи. Вероятно, потемкинцы хотели избежать попадания в «Веху» снарядов в случае боя. На ее мачте подняли флаг Красного Креста, и в 16 часов 25 минут она перешла на новое место {217}.

Главным вопросом обсуждения комиссии был вопрос о дальнейшей тактике восставших. К. И. Фельдман и А. П. Березовский настаивали на немедленном переходе в наступление. Они справедливо указывали, что пассивная тактика может скомпрометировать потемкинцев в глазах рабочих, а кроме того, в город продолжали прибывать войска. Комиссия согласилась с ними. Во время заседания к броненосцу подошла шлюпка с солдатами, которые сообщили, что в городском театре собрались на совет военные и городские власти и если орудия «Потемкина» уничтожат их, то солдаты присоединятся к матросам. Комиссия решила открыть огонь по театру. Команду собрали на митинг.