В борьбе за трон

На козлах коляски герцога Гиза дремала Филли. Что снилось ей? Быть может, ее возлюбленный? На сердце у нее было очень неспокойно, она опасалась за участь Дадли и его друзей, хотя герцог поручился ей за их неприкосновенность. Сон одолевал ее от усталости, но уста тихо произносили дорогое имя.

Если бы у Екатерины и зародилось подозрение, что ее планы разоблачены, то по приезде в Амбуаз она могла совершенно успокоиться, так как убедилась, что Гиз не принимает никаких мер предосторожности в смысле охраны короля. Казалось, как будто он боялся только населения Парижа, а Амбуаз считал неприступным.

Местность была сильно укреплена, но герцог, казалось, был того мнения, что крепкие стены и глубокие рвы сами защитят себя. Солдаты назначались больше для придворной службы, чем для охранения валов; большинство мушкетеров – все вельможи из провинции – проводило время на охоте, в попойках или игре в кости. Король наслаждался пением Марии Стюарт; занимались сочинением мадригалов, шарад. Король передал герцогу Гизу все полномочия в деле подавления восстания и наказания зачинщиков, избавив себя от неприятного занятия. Герцог, в свою очередь, казалось, ждал, что к нему приведут закованных зачинщиков; по крайней мере, он не принимал никаких мер к их аресту. Впрочем, это было бы довольно трудно, так как Бурбоны завладели уже несколькими городами.

Екатерина смотрела на беспечность Гиза со злорадной насмешкой; в ее план входило дать ему окончательно увериться в ее покорности и тогда внезапно произвести на него нападение. С помощью нескольких тайных приверженцев-гугенотов в Амбуазе, которых ей указал Конде, она установила довольно регулярные сношения с лагерем мятежников; оставалось только назначить день и час, план был выработан в мельчайших деталях. Войска Бурбонов потянулись на юг, чтобы ввести в заблуждение и успокоить Гиза; но между тем в близлежащих местах тайком были распределены надежные люди, которые по данному сигналу должны были соединиться и противопоставить войскам Гиза более чем удвоенную силу. Кроме того, часть стражи была подкуплена, так что в успехе задуманного плана не могло быть ни малейшего сомнения.

День именин Марии Стюарт решено было отпраздновать балом, и Екатерина избрала именно этот день для неожиданного нападения на Амбуаз. Она условилась с Конде, что герцог Гиз должен пасть в борьбе, король вынужден отказаться от короны, а она провозглашена регентшей, взамен чего она обязалась предоставить гугенотам свободу вероисповедания. Но вместе с тем она приняла меры, чтобы арестовать вождей гугенотов, как только дело будет выиграно. Через преданных ей людей она организовала дело так, что в перевороте должны были участвовать главным образом католики, которые в союзе с горожанами Амбуаза должны были похитить у Бурбонов плоды победы.

Таким образом, Екатерина держала в своих руках нити двойного заговора. На случай возможного поражения она решила вечером накануне нападения попросить к себе герцога Гиза и, в видах обеспечения собственной безопасности, в последний момент предостеречь его, зная хорошо, что это уже слишком поздно. В случае смерти Гиза она могла стать во главе отряда мушкетеров, наскоро собранных герцогом, и пойти против Бурбонов, если же, вопреки ожиданиям, восстание оказалось бы неудачным, то своим предостережением она устраняла всякое подозрение участия в заговоре.

Бал уже начался, музыка гремела, маски носились по залам, а герцог Гиз все еще не последовал приглашению Екатерины. Она сгорала от нетерпения и в волнении теребила накрахмаленные рюши своего парадного платья. Неопределенный страх закрался в ее честолюбивую, пылкую душу: а что, если какой-нибудь ничтожный случай испортит столь важный и решительный момент? Герцог, всегда так строго придерживавшийся внешних форм вежливости, заставлял себя ждать крайне оскорбительным образом; он, наверное, должен был быть во дворце, если только какой-нибудь изменник не предупредил его об опасности.

– Но напрасно, уже слишком поздно! Не может же он достать войска из-под земли! – утешала себя Екатерина, желая подавить неопределенное беспокойство. – Сопротивление горсточки мушкетеров послужит только к большему кровопролитию, которым через несколько часов сменятся веселые звуки бальной музыки.

Она послала вторично, чтобы узнать, получил ли герцог ее приказание; в это время ей доложили, что какой-то кавалер желает говорить с нею наедине.

Екатерина велела проводить его в одну из боковых комнат и поспешила к нему навстречу. Ее лицо пылало и сердце билось от волнения, как у азартного игрока, который поставил на карту все свое состояние.

– В чем дело? – спросила она, спеша и волнуясь.

Замаскированный кавалер отвесил низкий поклон и едва слышно произнес пароль гугенотов.

– Ваше величество, герцог Конде и король Антуан Наваррский благополучно прибыли в Амбуаз и скрываются в корчме «Золотой меч». Я прислан доложить, что ваш последний приказ, по счастью, застал нас раньше, чем мы успели подойти к Амбуазу.

– Какой приказ? – бледнея, воскликнула королева. – Я ничего не посылала!