В час безумия

   -Ганярал! - прохрипел загнанно  Афонька , подбежав к мужикам и со страхом оглядываясь на насыпь. - Ганярал тамма!- Известие о появлении непонятно откуда взявшегося генерала застало мужиков врасплох. Звание генерала в России всегда шло рядом с такими понятиями, как власть и сила, и по этому вселяло страх в неискушенные души селян. - Аде? - наконец решился один из мужиков спросить Афоньку бестолково хлопающего  испуганными глазами. - Аде он, ганярал то твой.?- Тамма,- мотнул головой Афонька в сторону насыпи. - Тамма он. В  степу  побег.- То, что грозный генерал " побег в степу " несколько успокоило мужиков- грабителей. - И чего ж ты, так и пальнул по нему? – спросил  Афоньку Мефодий Феофантьич сумев преодолеть некоторое замешательство, охватившее и его в первые минуты после известия о появлении загадочного генерала. Одно дело мужики и ехавшие в поезде господа. Другое  , самому предстать с глазу на глаз пред грозные генеральские очи. - Так и пальнул?,- переспросил он уже строже перепуганного на смерть мужика. _ Пальнул, - признался Афонька, громко икнув от страха. _ Думал враг, какой, - добавил он, с надеждой вглядываясь в лица своих товарищей в поисках сочувствия и поддержки. Но в глазах мужиков зрело отчуждение.

   - Человека убил. Убивец, - роптали мужики, осуждая Афоньку и отступая от него, совсем забыв, что они сами вышли на дорогу отнюдь не с божескими намерениями.

   -Убивец. Ему хуч ганярал, хуч  человек, все одно пальнуть.-

   - Идее он?- вновь подступил к дрожащему мелкой дрожью от страха мужику Феофантьич. - Аде он, ганярал то? - Тамма. - Сипло выдавил из перехваченного страхом горла Афонька. _ Тамма он, в степу. Лежит и верещит, сердешный. -

   Верещит? - переспросил оживленно Мефодий Феофантьич. – так  можа он и жив еще.?-

   -Жив-мотнул головой Афонька - Жив. Токмо  верещит сильно. Зад я ему маненько того. Попортил малость. - Неуверенная улыбка скользнула по лицу мужика.

   --Глянько! Улыбается ишо, варнак! - Возмутились мужики - грабители. - Ему хуч голова

   , Хуч зад, все одно пальнуть... -

   - Я вот что думаю, мужики, - обратился к грабителям Феофантьич, отворачиваясь от вновь поникшего Афоньки. - Сходить бы надо к ганяралу - то. Можа помочь  какая  потребуется.? Не по христиански это, однако, раненого одного в степу бросать. Не по  божески то .

   -Знамо не по христиански, - дружно согласились афонькины  сотоварищи , с предложением волхвообразного старичка, но идти, все   же не спешили. Встреча с грозным генералом, к томуже еще и раненым, страшила их больше чем нарушение законов и догм христианского учения, о человеколюбии и всеобщем братстве. Наконец , двое молодых парней , набравшись храбрости, отделись от толпы и с сопровождаемые настороженно сочувствующими взглядами своих односельчан и сотоварищей, поднялись на насыпь.

   Томительно текли минуты ожидания. Но  вот из-за края насыпи показались головы парней. Все облегченно вздохнули. В торжественной тишине  спускались  с  насыпи посланцы , бережно поддерживая под руки  раненного  генерала. Несколько минут мужики, не слыша осторожных смешков своих жертв, первых понявших генеральскую суть, молча, созерцали приближающуюся к ним процессию..

   - Ишь ты, хромает...- глубокомысленно  изрек  один из мужиков , сочувствуя раненному генералу. - Знамо хромает, - поддержал другой. - Зад - то он хуч и ганяральский а боль то все одно чувствует.- Если бы мужикам пришло бы вдруг в голову внимательней посмотреть на лицо генерала, то они бы конечно смекнули, что для столь высокого Чина " ганярал" был слишком молод. Да и не было ни чего генеральского в бледном, усыпанном веснушками, безбородом лице с бегающими испуганно глазами. Но мужики, загипнотизированные ярко-красными отворотами генеральской шинели и блеском четырех рядов пуговиц с орлами, на такую мелочь как лицо генерала, просто не обратили внимания. - Ишь ты, важный какой, шелестел над толпой мужиков осторожный шёпоток. - А зад - то, зад глянь, как несет. Чисто Дунька Оглоблина.

   - Да у Дуньки поширше будет.-

   - Знамо поширше. Ганярал чай, не баба-

   -Стонет болезный,- посочувствовал кто-то.- Крепко видать саданул, шельмец.-

   -Застонешь тут. Я вона,надысь, на Ульянкиной свадьбе , на гвоздь сел, холера его забери, так и то цельную неделю ,как собака на заборе сидел. А тут из ружжа гвозданули....- Неожиданно громко, заставив вздрогнуть  занятых обсуждением генеральской персоны, захохотали солдаты. - Ой, гля робяты на Митьку! - Едва выговорил сквозь душивший его смех бородатый Ефрем, тыча заскорузлым пальцем в замерившего перед мужиками в нелепой позе, Митьку ганярала. - Ох и "ганярал,мать твою!- Ну чего регочите? - прикрикнул на расшумевшихся солдат Мефодий Феофантьич.- Коли чего знаете так объясните людям. А реготать нечего.-