В человеческом обличье

– Но это… наглость, господин Уотерс! – от гнева у хозяйки квартиры задрожали губы, и Дэйв даже не был уверен, не кинется ли она на него с кулаками.

– Это вы мне говорите о наглости? Вы вломились в квартиру, в которой я живу и в которой я мог находиться в каком-нибудь компрометирующем положении, заявляете мне, что я должен ночевать неизвестно где, и еще смеете обвинять меня в наглости?

– Это наглость, господин Уотерс! – заорала Бабища и бросилась к своей несчастной племяннице. – Вы понимаете, что ей негде переночевать?! Вы это понимаете?! Или ей на улице спать вашей милостью?! – при этих словах она с силой трясла девушку за локоть и было похоже, что не против даже ударить ее – виновницу своих возможных денежных затруднений.

Дэйв пожал плечами.

– Обычно люди располагают родственников в своих домах и мирятся со всеми сопутствующими неудобствами, – сказал он.

– Это тоже невозможно! – Бабища вновь встряхнула Фернанду. – И вас не касается, почему.

– Меня это и не интересует. Но даже в этом случае, я могу пойти вам навстречу и одолжить денег на отель, если вы так стеснены финансово.

– Мне не нужны ваши деньги, бессердечный человек, – заскулила Бабища, что было слышать еще отвратительнее, чем визги. – Вы делаете проблему на ровном месте, господин Уотерс. Все, чего от вас просят – это одну ночь переночевать в другом месте.

Дэйв смотрел на Фернанду и чувствовал отвращение. Почему жизнь нисколько не похожа на фильмы хоть иногда? Почему племянницей Бабищи не оказалась стройная, симпатичная и веселая девушка? Тогда бы Дэйв, возможно, и попытался договориться на выгодных для себя условиях. Но нет же. В его жизни неожиданной гостьей могла оказаться только вот эта толстая и сутулая овечка с обрубками редких волос и рдеющими от стыда пухлыми щеками. Дэйв понимал, что даже «Джек» и «Столичная» не смогут скрасить внешность Фернанды, да и смысла в этом не было никакого, потому что добиться интимной близости от затравленных неудачниц было гораздо сложнее, чем от форменных красавиц.

– Я все сказал, – ответил Дэйв и отвернулся, сообразив, что лицо его невольно приняло презрительное выражение, пока он рассматривал Фернанду. – Или вы уходите немедленно, или ухожу я, но с концами.

Бабища выпустила руку своей племянницы, подошла к стойке и повернулась спиной. Наверняка она старалась быстро сообразить, чем еще возразить на претензии своего постояльца, но молчание ее затянулось на долгую минуту. Да, найти нового жильца в Эскине не всегда было делом быстрым, а тем более жильца, способного оплатить полгода вперед. А уж если действительно не было возможности эти деньги вернуть, очевидно, что несговорчивость Дэйва вводила женщину в затруднительное положение.

Дэйв был удивлен, что она способна не напрягать свою глотку столь длительное время, а потому сам нарушил воцарившуюся тишину.

– Ну что же, – начал он и встал. – Похоже, все понятно и мне пора.

– Постойте! – воскликнула Бабища и обернулась. – Не стоит горячиться.

– Я абсолютно спокоен, как видите. Просто не хочу далее нагнетать обстановку, а с вами очень тяжело общаться, ведь вы постоянно кричите.

– Хорошо, давайте успокоимся и попробуем договориться, – действительно спокойно предложила Бабища, хоть ее волнение было видно невооруженным глазом.

Дэйв примирительно вернулся в кресло, заинтересованный тем, что ему хотели предложить.

– Вы оплатили квартиру за шесть месяцев вперед, – продолжила женщина. – Это июнь, поточный июль, август, сентябрь, октябрь и ноябрь. И если вы уступите, господин Уотерс, – тут ее голос начал привычно повышаться, – я добавлю в этот список и декабрь. Таким образом, следующую оплату вам придется произвести уже в январе! Ну что, вы согласны?!

– Не совсем вас понимаю, – Дэйв недоверчиво улыбнулся, хотя все прекрасно понимал. Скорее всего, дело обстояло проще некуда: сейчас Бабища просто пребывала в незавидном финансовом положении, а в будущем намеревалась просто обвести его вокруг пальца и впоследствии перечеркнуть собственное обещание.

– Вам и не нужно этого понимать! – заверещала Бабища и принялась зачем-то переставлять на столе бутылки и закуски. – Вам нужно просто согласиться и прекратить наконец этот глупый спор!

– Да что же это, черт возьми, такое? – засмеялся Дэйв. – В жизни не поверю, что вы готовы подарить мне четыре сотни.

– А вы поверьте! Поверьте! – кричала в ответ Бабища, размахивая бутылкой «Джека Дэниелса», что выглядело для последней небезопасно.

– Вряд ли, – не унимался Дэйв. – Вы меня за нос водите.

– Она мочится в постель! – прокричала Бабища, но тут же плотно сжала губы.

Фернанда заплакала.