В чем фишка? Почему одни люди умеют зарабатывать деньги, а другие нет

* * *

Итак, Джо, герой гангстерской истории, сначала рассказывает о своем задании номер двадцать восемь. Оно идеально. Каждый шаг заранее просчитан. Джо изучил парня, которого собирается убить. Он проник в его сознание. Он знает, где этот парень бывает и как этот парень думает.

Парень сидит в одном из ресторанов Бруклина. На дворе 1968 год. Эра больших автомобилей. Эра Motown. Синатра еще на пике популярности. Бандиты еще носят костюмы. Просто сразу представляешь себе эту картину. А вы представляете? Поздний вечер. Джо заходит в ресторан, идет в мужскую уборную с пушкой в руке, а дальше – классика жанра: приглушенный свет, тени, звук трех выстрелов, крики официантов, распахнутая дверь, Джо, выбегающий на улицу, – и здесь, пожалуй, можно сделать стоп-кадр.

Затем пустить голосовую заставку: «Это я, сразу после выполнения двадцать восьмого задания. Все прошло как по маслу. Я стал богаче на двадцать тысяч долларов. Единственная проблема заключалась в том, что на тот момент мне нужно было сорок тысяч долларов».

Поэтому он идет на очередное убийство. Двадцать девятое по счету.

С этого момента разворачивается основной сюжет фильма.

В книге Джо рассказывает о своей жизни – другими словами, о гангстерских делах. Он убивает людей и работает вышибалой долгов в нелегальной индустрии азартных игр. Он громила. Немногословен, неказист. Как ни странно, вызывает симпатию.

Вы видите, что этот парень успешен, потому что его уважают, а уважают его потому, что знают, что он долго не разговаривает.

Если он не продолжит убивать, в какой-то момент лишат жизни его.

Это заставляет его нервничать, поэтому он ищет выход. Он начинает играть в азартные игры, и у него с этим проблемы. С женщинами тоже: он тратит уйму денег на жену и подругу. Чтобы разрядиться, то есть снять стресс, ему приходится убивать людей. Это, естественно, вызывает еще больший стресс и заставляет его сорить деньгами, и так далее по замкнутому кругу.

Он трудоголик.

Он на грани выгорания, но не может остановиться.

Он делает неверный шаг – и оступается. До сих пор он подходил к своей работе хладнокровно и тщательно, а сейчас он в отчаянии. Ему нужны еще двадцать тысяч долларов, поэтому он берется за заказ, в котором не совсем уверен. Заказывают парня по имени Джо Сквилланте.

Фишка в том, что этот Сквилланте… просто копия Джо. Тот же возраст. Та же работа. То же имя. Сквилланте, как и Джо, – гангстер. Он, как и Джо, работает вышибалой долгов в нелегальной индустрии азартных игр. У него, как и у Джо, сильнейшая игровая зависимость. Он, как и Джо, находится в глубокой долговой яме. Поэтому он крадет деньги у других гангстеров. Он переступил черту.

Сквилланте, как и Джо, трудоголик.

Он, как и Джо, на грани выгорания.

И теперь Джо должен проникнуть в его голову…

Понимаете? Это еще один зеркальный коридор, психологический лабиринт, исследование паранойи. В умелых руках классика. О том, что происходит, когда вы больше не видите общую картину, когда вы не парень на лошади, окидывающий взором бескрайние просторы, а белка в колесе, бегущая в замкнутый мирок собственного ума.

* * *

На мгновение я визуализирую свой триумф. Вот я покупаю авторские права. Набиваю на них цену. Веду телефонные переговоры. Алхимия превращения «может быть» в «да». А затем неизбежный результат – богатство и процветание.

Сколько всего я мог бы иметь! Новый дом, огромный, современный, брутальный, окруженный парком из самшитовых скульптур. Комнаты, напоминающие художественные галереи. Предметы искусства, гармонично украшающие стены.

Роскошный особняк. У богачей всегда или роскошный особняк, или сельская вилла. Я никогда не мог определиться с выбором – до недавнего времени. Прогуливаясь по тихой улочке в паре километров от своего дома, я увидел идеальный особняк, огромный, красивый, постройки начала 1960-х годов. В таких домах жили «плохие парни» из криминальных боевиков 1970-х.

Идеальный особняк идеально вписывается в окружающий ландшафт. Я хочу, чтобы он был моим. Ни в какое сравнение не идет с сельской виллой. Выбор сделан, решил я.

Белфорту, конечно, не приходилось выбирать, потому что у него было и то и другое. Большой дом из красного кирпича на Олд Бруквилль с хозяйственными пристройками, домиками для прислуги, искусственным прудом, мощеными подъездными путями и садовниками, подстригающими живые изгороди. Это сельская вилла. И дом на побережье в Хэмптонсе: белый, сверкающий, отороченный балконами и террасами, напичканный деньгами и идеальными женщинами – роскошный порноособняк.