В чертополохе

Четвертого апреля из Белграда эвакуировалось частично во главе с послом фон Герном и военным атташе фон Туссином немецкое представительство. Однако Берендс знал, что оставшиеся перешли на нелегальное положение. В здании немецкого посольства был оборудован большой тайник-бункер в несколько комнат, установлена мощная радиостанция, державшая связь с «Норой». В этом бункере разместился со своими людьми Ганс Гельм — комиссар гестапо. В одной из конспиративных квартир скрывался и его, Берендса, начальник, майор Лазер фон Гольгейм, шеф «Кригсорганизацион абвер» в Югославии. Где именно была та квартира, Людвиг Оскарович не знал, и связь поддерживалась при помощи радио, и, кроме того, раз в сутки майор Гольгейм присылал своих людей.

Еще в ноябре прошлого года заместитель начальника 2-го отдела абвера некий майор Фридрих Фехнер, он же доктор Фридрих, доложил Центру в Берлине, что формирование «пятой колонны» в Югославии полностью завершено. В ее рядах насчитывается около 450 тысяч фольксдойчей, не считая летичевцев в Сербии, усташей в Хорватии, ванчемихайловцев в Воеводине, албанских фашистов на Косово и словенских фашистов в Словении.

Большинство из них уже испытаны в работе. К шпионской деятельности привлечены женщины, дети и старики немецкого происхождения. Организация получила название «Ю», или «Юпитер». Центральная радиостанция «Ю» установлена в городе Нови Сад (Нойзац) под кодом «Нора», а стационарная радиостанция на Балканах — в Вене под названием «Вера».

Главным уполномоченным имперского ведомства по безопасности рейха в Югославии был назначен Карл Краус Льот. Кичливый, как все фашистские выскочки, получившие власть, он неизменно приходил в дурное настроение, когда вспоминал Белград. В 1939 году Карл Краус ездил туда с инспекцией. Побывал и в «Русском доме» на съезде профашистской, как ему сказали, организации НТСНП, этих «нацмальчиков», из-за которых было столько неприятностей. Он вспомнил драку, верней, что греха таить, как его били, били больно. Как он убежал, бросив свою даму, и сгоряча кинулся к начальнику управы града Белграда Йовановичу, тем самым разоблачив себя и его. Карл Краус прибыл в Белград 3 апреля 1941 года и поселился на нелегальной квартире на окраине города.

Обо всем этом Берендс знал. Людвиг Оскарович отлично понимал, что до прихода немцев в Белград он может не дожить.

Многие знают не только о его немецком происхождении и пронемецких настроениях, но и о близком знакомстве с майором гестапо Гансом Гельмом. Конечно, свою связь с абвером Берендс всячески скрывал и с шефом «Кригсорганизацион абвер П» встречался в исключительных случаях. «Никто не должен знать, что вы агент абвера», — сказал ему еще в 1939 году Вильгельм Канарис, и Берендс понимал, что адмирал шутить не любит. В этом была одна из причин его «дружбы» с майором гестапо. Но от всех замаскироваться Берендс не смог.

Беспокоил его прежде всего Хованский. Берендса радовало, что близилось время сведения счетов, но их могли свести и с ним тоже. Ирен нервничает. Она ведь полька! В последнее время у нее в глазах бегают недобрые огоньки, Гельма и Корнгельца она просто ненавидит. Впрочем, уж очень чванливые и самодовольные эти немцы-фашисты. Кто знает, чем кончится авантюра нацизма! Берендс не мог понять, почему Гинденбург сделал своим наследником сумасшедшего Гитлера, еще удивительней для него было то, что Гитлера признали прусские юнкеры — цвет немецкого дворянства, Генеральный штаб, магнаты Рура, Эссена, Гамбурга! «Мы, остзейские немцы, всегда были умней, — рассуждал Берендс. — Альфред Розенберг сделал головокружительную карьеру; родился в Таллине, учился в Бресте, в Иваново-Вознесенске, бежал от большевиков, выполнял задания кутеповской разведки, потом переметнулся к немцам, попал в Мюнхен и очутился в кругу "ауфбау", связался с Гитлером, написал книгу "Будущий путь немецкой внешней политики" (с нее Гитлер содрал свой "Майн кампф"), где высказал весьма хитрую мысль, которую, к сожалению, не принял фюрер, а именно: надо объединиться против СССР с Англией, или хотя бы обеспечить немецкие тылы, «Розенберг ловок, а я, старый, опытный разведчик, вынужден прислуживать таким идиотам, как Гельм. Впрочем, сам виноват. Чертов Хованский! Все время меня блокировал!»

Берендс прислушался. С улицы неслись угрожающие крики, возбужденные голоса, потом все покрыло душераздирающее завывание, переходящее в вибрирующий, будто захлебывающийся вопль. Он подбежал к окну. Из соседней комнаты вылетела Ирен и тоже кинулась к окошку.

— Что это? — Ее глаза округлились от ужаса.