В чём измеряется нежность? (СИ)

Коннор вышел навстречу миссис Эванс, застав её боязливо вжавшейся в стенку и прижимающей к себе золотистый клатч. Оглядев её с ног до головы — от стильного красного жакета до лакированных туфель — он спросил себя: «Интересно, как так вышло, что эта эффектная женщина выбрала мистера Эванса? Визуально они само воплощение мезальянса». Вернув себе самообладание, Кларисса поправила выбившиеся из причёски пряди и суетливо подошла к падчерице.

— Мими, я так переживала за тебя! Как проснулась, места себе не находила. И как только Роджер ещё на работу смог после этого спокойно уйти? — Она с сочувствием взъерошила светлые волосы Мари.

— Папа однажды мне сказал, что он доверяет Коннору, думаю, поэтому и не стал паниковать.

— Спасибо, что присмотрели за ней, мистер Андерсон. — Кларисса обернулась к Коннору с выражением подлинной благодарности на своём красивом точёном лице.

Коннор на долю секунды прикрыл веки и едва заметно мотнул головой: к нему редко обращались подобным образом, и это всё ещё казалось чем-то необычным. Он ответил миссис Эванс скромным кивком.

— Ладно, я переоденусь тогда быстренько, и поедем. Принеси, пожалуйста, мои вещи из машины.

Мария направилась в сторону ванной комнаты.

— Ой… ты знаешь, Мими, я что-то совсем про них забыла. Собиралась в спешке и всё оставила дома, — сбивчиво стала оправдываться Кларисса. Взглянув на падчерицу, она ощутила неминуемое приближение шторма.

— Да ты всегда так! — Капризно сжала кулачки Мари, и её щёки залило краской. — Постоянно не обращаешь внимания на что-то действительно важное для меня! — она перешла на крик, её глаза наполнились влагой. — Ну, я же попросила тебя…

— Мими, детка, прости меня, глупую. Я просто вся на нервах была, я…

— Ненавижу тебя! Вечно всё портишь! Как же ненавижу! Ненавижу!

Прижала ладони к лицу и громко зарыдала.

— Мари… — Коннор поначалу оторопел, уставившись на её воющую содрогающуюся фигурку, затем медленно протянул к ней руку.

— И ты тоже отстань от меня! — огрызнулась она на него, как дикий щенок. — Не смей меня успокаивать! — предугадав его намерения, продолжала изводить саму себя злостью.

Мари казалось, что хуже и быть не может: вчерашний ужас, километры босиком, растерянность, теперь ещё Кларисса со своей забывчивостью, а Коннор с манипуляциями её настроением — всё вокруг окрасилось в мутно-кровавый цвет, все и всё — угроза. Единственное, что осталось в её власти — это крик. И она кричала.

— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — В бреду вцепилась в корни волос и зажмурилась. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу себя!..

Она кричала и роняла слёзы, не заметив, как её вопль начал таять где-то у чужого плеча, а вокруг неё смыкались тепло и мягкость. Опять обнимал её — проклятый! Да чтоб его, так нечестно! Нечестно… Да и наплевать.

Её ноги отпружинились от пола, тело запарило в невесомости и через несколько мгновений приземлилось на гладкую обивку автомобильного салона. Открыла глаза и взглянула на удаляющуюся от неё каштановую макушку. Чуть поодаль нервно докуривала тонкую сигарету Кларисса, обескураженно наблюдая за спокойными действиями Коннора.

— Наверное, и хорошо, что у меня нет своих, — произнесла, глядя себе под ноги, Кларисса и выдохнула густой клубок дыма. — Вообще не представляю, как остановить детскую истерику, чувствую себя глупо и беспомощно в такие моменты.

— Не уверен даже, что она именно на вас злится. — Коннор закрыл дверцу авто и подошёл к миссис Эванс. — Скорее уж на себя. Вчера, наверное, не выплакалась и до сих пор чувствует усталость.

— Я всё равно виновата. И всегда буду.

Отошла к мусорному баку и выбросила окурок.

— Дело не в том, что я забыла её одежду, а в том, что её забыла именно я, — приложила ладонь к груди, — мачеха. Чужая и недостойная её любви… Я понимаю. Я не сержусь. — Её слова были полны грусти и принятия. — Роджеру хотелось как можно скорее забыться, начать новую жизнь. И сколько бы я тогда ни говорила, что нужно подождать, что мы торопимся: разве у меня был хоть шанс его переспорить? — Кларисса поглядела куда-то ввысь, словно искала там ответы на свои печали. — Мими в этом похожа на него — такая же упёртая.

Спустя час после отъезда Мари в дверь снова позвонили. Коннор уже догадался, что это был курьер из «Киберлайф» и поспешил открыть.

— Ну и что ты удумал? — проворчал подошедший следом Хэнк.

— Перемены, — с сухой гордостью ответил Коннор.

Курьером была новейшая модель андроида — напичканная модулями защиты от взлома и аккуратно запрограммированная по особой технологии: той, что не предусматривает девиацию ни при каком раскладе. Настоящая машина, инструмент, помощник, созданный для нужд человека и девиантов. Даже внешне андроид больше напоминал куклу, нежели человека. Очевидно, сделано это было из этических соображений наступившей эпохи.