В чужом обличье

…плачевно, однако деду удалось в первый раз прогнать убийцу, а во второй — и вовсе прикончить. Тем не менее нам бы не помешала помощь толкового специалиста по защитным периметрам. Пусть мы долго не общались, я помню, что именно на ритуалистику и создание магических конструктов ты делала в своей учёбе основной упор. Кроме того, поскольку дед вынужден неделями торчать на границе с Ранфией, угрожая обрушить горы, если эти придурки рискнут двинуть свою армию. А тем временем наложенные на поля чары плодородия постепенно выдыхаются. Гречку не попросишь погодить месяцок. Сам я в таком не силён, но напитать энергией созданный тобой ритуальный круг вполне смогу. Недавно дед передавил камнями ведьминский ковен в дальней долине. Но остаточные следы порчи там до сих пор всплывают время от времени. Было бы здорово провести какой-то очистительный ритуал, и я почему-то уверен, что нам с тобой это под силу.

— «Очистительный ритуал»… ну что за неуч, — Агата поймала себя на том, что улыбается. И уже набрасывает в уме план исследовательской работы.

Гиозо Алариш, телохранитель короля, обещал послать это письмо с верными людьми. Если согласишься, они проводят тебя до самого Нуандиша и натянут по дороге глаз на задницу и пану Вашневскому, и даже парочке демонов, если вдруг тем не повезёт вам встретиться. Мне, правда, неловко просить тебя о помощи, учитывая, как мы расстались. Но хоть убей, не могу придумать, кто для этой работы подойдёт лучше, чем ты. Если не побрезгуешь работать со мной в паре, приезжай, пожалуйста, в наши дикие и опасные места. Ты очень нужна.

Реймонд Хатчет.

Поднявшись из-за стола, Агата как была, в платье, бухнулась спиной на заправленную постель и счастливо рассмеялась. Полежала минуту, раскинув руки и глядя бездумно в потолок, а затем, перекатившись на живот, принялась перечитывать письмо, задорно болтая в воздухе ногами.

Дочитав до середины, она спохватилась и вскочила на ноги. Шагнула к красному углу.

— Благодарю, Спаситель, — Агата утёрла выступившую в уголке глаза слезу.

Она медленно коснулась груди, затем лба, а затем прикрепленной в углу иконки. И счастливо улыбнулась.

Перед ней снова лежал путь, на который в равной степени толкали и сердце, и разум. Перед ней снова лежала свобода.

Интерлюдия 7 Тадеуш Войцеховский