В чужом обличье

— Мне? — растерянно переспросил Тадеуш, машинально принимая тубус с залитой сургучом печатью.

Перпетолис находился в горах где-то невообразимо далеко. Какое дело королю горной страны до нищего пана Тадеуша Войцеховского?

— Лично в руки, — снова поклонился Густав.

Расторопный Матеуш уже подносил фонарь, в свете которого Тадеуш вспомнил о письме от дочери. Вскрыл, развернул и вчитался в ровные строчки, жадно охватывая взглядом всё письмо и тут же едва ли не теряя сознание.

— Хвала Спасителю, с ней всё в порядке! — рука Тадеуша коснулась сердца, лба, а затем уже обе руки крепко обняли Густава.

Уроженец горной страны оказались крепки телом, словно и правда состоял из камня.

— Жива, цела, её пригласили учиться к магистру… в Перпетолис! Тащи последнюю бутылку красного вина, Матеуш, сегодня будет праздник! — закричал Тадеуш, хлопая рукой по письму.

Ей даже будут платить за обучение, воистину счастливые, невероятные новости! Тадеуш ещё раз вознёс молчаливую молитву небесам и повернулся к посланцу короля Перпетолиса:

— Чем я могу отблагодарить тебя, сынок?

— Можете прочитать послание моего короля, — ответил тот.

Тадеуш едва не хлопнул себя по лбу, распечатал тубус и вчитался. Перечитал три раза.

— Серьезно? — спросил он Густава. — Стать правителем долины Кроссшлахт в горах Перпетолиса? Вот так вот просто? Король же меня даже не знает!

— Зато он знает уважаемого магистра Агостона Хатчета, с внуком которого училась ваша дочь. Не сомневайтесь, домул, всё серьёзно, — Густав отвесил лёгкий поклон. — К тому же, насколько мне известно, его величество предлагает обменять ваши земли. Вы станете владетелем долины Кроссшлахт, а нынешний её господин получит ваше поместье.

— Вы, вероятно, видели, что мои земли нынче пребывают в запустении, — с горечью проговорил Тадеуш.

— Поверьте, даже так они куда богаче долины Кроссшлахт, — усмехнулся Густав. — Поэтому её нынешний владелец будет просто счастлив обмену. Доброе имя моего короля не позволило бы всучить вам кота в мешке, поэтому я должен заранее предупредить — долина Кроссшлахт — это мелкий клочок каменистой земли, зажатый меж отвесных скал. Вся её польза том, что она лежит на достаточно оживлённом торговом пути, и потому за неё уже который год бодаются два окрестных клана. Насколько мне известно, за последние десять лет барон Кроссшлахт сменился двенадцать раз. Вы — тринадцатый.

— Отчего же его величество предлагает эти земли именно мне? — удивился Тадеуш.

— Оттого что так, отдав Кроссшлахт чужаку, он добьётся примирения враждующих сторон, — честно ответил Густав. — Вам же придётся нелегко, придётся балансировать между ними, но у вас будет поддержка его величества и моего клана, Аларишей. Ваши же нынешние земли послужат достаточной компенсацией.

Тадеуш уже открыл рот, чтобы отказаться — ну куда ему бросать свое поместье и земли предков? — но тут же закрыл. Ведь Агата будет учиться в тех же горах, где-то рядом.

— Это далеко от столицы — Ну-ан-диша? — спросил он, заглянув в письмо Агаты.

— Рукой подать, — ответил Густав, — день пути пешком. Разумеется, домул, вы вольны и свободны в своем выборе, на приглашение и стипендию вашей дочери это никак не повлияет.

Свободен? Точно, свободен! Тадеуш ощутил, как в нём словно вспыхивает тот самый огонь, о котором он недавно читал, как расправляется сгорбленная спина, распрямляются плечи. Свобода! Тут как раз появился Матеуш, с бутылкой вина в руках, да в сопровождении немой Зоси, тут же восторженно уставившейся на юного посланника короля. Густав заметил взгляд, но не отреагировал, вместо этого похлопал по эспаде на боку и заявил:

— А о пане Вашневском не беспокойтесь: покуда мы в пути, я отвечаю за вас и вашу дочь собственной жизнью.

И так это прозвучало, что Тадеуш сразу поверил. Хлопнул себя по бёдрам и крикнул:

— Матеуш, тащи чары! Выпьем за вашу и нашу свободу!

Глава 8

Реймонд проснулся и некоторое время лежал, разглядывая каменный потолок. Слышен был топот и хохот, Хосе уже проснулся и совершал «утреннюю пробежку», то есть, попросту говоря, носился по башне и вокруг, везде, куда только мог попасть. Доносились окрики Каэры, погромыхивала посуда, тянуло чем-то жареным.

Предстояло самое тяжёлое и противное — подниматься и приниматься за учебу.

Конечно, для непосвященных Реймонд давал уроки по поручению деда, на самом же деле он учился вместе с сыном доньи Августины. Вспоминал полузабытые уроки деда из детства, то, что им рассказывали на лекциях в Вагранте, и щедро подкреплял всё это теорией из книг.

В воображении Реймонда он легко, играючи, объяснял что-то Хосе, вспоминал сам, выглядел при этом заправским магом, и к приезду Агаты вполне наверстал бы теоретическую часть до подмастерья. Перед Агатой уж точно можно было не надувать щёки, она-то знала, как Реймонд учился, но всё равно было бы неплохо немного утереть ей нос.