В чужом обличье

На практике всё шло тяжело, натужно, с надрывом и нарастающей злостью. К этому добавлялся весёлый и беспечный нрав Хосе, который постоянно крутился и вертелся, не слушал Реймонда, но при этом схватывал всё на лету, вызывая зависть и желание стукнуть его. О делах сердечных не хотелось даже думать — настолько идиотски запутанный клубок там образовался, что у Реймонда заранее начинала болеть голова, ещё до попыток разобраться, как этот клубок распутывать.

И вершиной всего этого было то, с чем Реймонд не хотел связываться, но всё равно увяз по самые ноздри.

Большая политика.

— Не верю, что я это говорю, но лучше бы учился в университете, — проворчал Реймонд, поднимаясь.

Конечно, тогда бы он не столкнулся с убийцей деда, да толку-то? Ну, помог Реймонд прибить Магореза, отвлёк на себя, а кто его нанял, так и осталось неизвестным. Месяц уже прошёл с момента нападения, а второй убийца так и не появился, и непонятно, появится ли вообще? Дед если и хранил что-то ценное и способное пролить свет на его прошлое, то в сокровищнице, которая так и оставалась пока что недоступной.

С доступом туда, возможно, сможет помочь Агата, так, когда она ещё приедет. Хорошо хоть у Реймонда мозгов хватило вспомнить о проблемах Агаты с сильно-могучим лахтинским паном, из-за которых она никогда не покидала территории университета, а также рассказать о них королю и его верному Гиозо.

В любом случае Агата не Спаситель, она, если и явится, но не выведет Реймонда из плена его проблем.

* * *

Спускаясь вниз, Реймонд едва не споткнулся о дона Мурчеля, который валялся на лестнице, вытянувшись так, словно играл в мохнатый шлагбаум. В последнюю секунду Реймонд успел отдёрнуть ногу, а Мурчель посмотрел на него укоризненно, как бы говоря «я тебя прикрываю и подыгрываю, а ты на меня наступаешь! Ну что ты за человек?»

— Ладно-ладно, — проворчал Реймонд, подхватывая кота под пузо, — идём, будет тебе мясо.

Реймонд готов был поклясться, что когда он наклонялся к коту, вокруг было пусто. Но когда он выпрямился, то обнаружил, что у подножия лестницы стоит Маэра, в фартуке поверх платья, с косынкой, закрывающей волосы, и смотрит на него укоризненно. Реймонд посмотрел в ответ, не зная, что сказать, с чего начать объяснения.

— М-я-а-а-а-а-у-у-у, — лениво пробасил Мурзик, кольнув Реймонду руку на секунду выпущенными когтями.

— Извини, у меня кот некормленый, — вытянул руки Реймонд, словно предлагая дона Мурчеля Маэре в дар.

Та посмотрела недоверчиво, потом неожиданно фыркнула и расхохоталась громко, заливисто, прикрывая рот рукой.

— Ты чего тут веселишься? — раздался сердитый возглас Киэры, выглянувшей с кухни. — А ну, живо на кухню, тут суп убегает, а она смеётся, словно горного духа поймала!

— Мам, ты представляешь, — попыталась объясниться Маэра, но тщетно.

Все её попытки были пресечены в зародыше, а сама Маэра отправилась на кухню, помогать маме. Реймонд вздохнул, отчасти трусливо радуясь, что объяснение опять оказалось отложено. Он понимал, что оно неизбежно состоится, но в то же время не мог себя принудить к разговору.

Ну не любил он Маэру, да, она была подругой детства, постоянно таскалась за их компанией и заступалась перед мамой, суровой домной Киэрой, но, возможно, именно поэтому для Реймонда она так и осталась маленькой девочкой. Тем более что совсем рядом то и дело мелькала Катрина, на которую он глядел с совсем иными чувствами. Честно сказать Маэре, что он её не любит, пробормотать банальную, избитую фразу «останемся друзьями», и кто знает, что тогда будет?

Один пример того, что бывает в подобных случаях, находился прямо перед глазами Реймонда.

Мастер Светла Тарниш пребывала в совсем не светлых чувствах, думая, что «магистр Агостон» изменяет ей с заезжей магичкой, с дочкой своей домохозяйки, а то и с самой домохозяйкой. Можно было бы рассказать ей правду, да Реймонд побаивался, что мастера-целительницу хватит удар и некому будет её вылечить. Обиженная отказом Маэра вполне могла поделиться со Светлой, и, в общем, все комбинации Реймонда и хитрые планы вида «я магистр Агостон» сразу бы рухнули.

Не исключено, что Реймонд всё же разрубил бы этот узел — в девушках и разрыве отношений он точно разбирался лучше, чем в теоретической магии — но тут опять вылезла большая политика. Получив отпор, послы Ранфии и Ойстрии перестали приходить с прямыми угрозами, но взамен развернули бурную тайную деятельность, заставлявшую Гиозо регулярно хмуриться и сжимать рукоять меча.

Послы написали своим королям и в ожидании ответа мутили воду и распускали слухи. Подсылали своих людей к князьям, и в самом Нуандише стало как-то больше разных, весьма подозрительно выглядевших горцев. Да, Гарриш Второй не на пустом месте говорил о свободолюбии горцев, но и выражение «горное мясо» тоже возникло не само собой. Послы щедро раздавали деньги, привлекая как князей, так и нищих горцев, которым было уже нечего терять.

И в таких условиях раскрыть тайну, дать всем знать, что магистр Агостон мертв?

Реймонд даже не взялся бы сказать, кто убил бы его раньше — послы, заговорщики или сам Гиозо.