В дебрях Африки

25 июня мы вышли из Ипото с проводником и конвоем из пятнадцати маньемов, которых почтительно приставили к нам с тем, чтобы они непременно доставили нас до следующего арабского поселения, т. е. до одного из крайних поселков Угарруэ. Мы пришли к реке Итури, и нам тотчас дали челнок, в котором могло помещаться девять человек. В 3 часа началась переправа, но так как каждая поездка на левый берег и обратно занимала средним числом двадцать три минуты, то и половины мы не успели перевезти засветло.

На другой день с рассветом мы возобновили переправу, которая продолжалась до двух часов. Перевезли всех, исключая маньемов, которые до такой степени боялись нашего мщения, что не решились выполнить возложенные на них поручения.

Мы находились теперь в той самой дикой глуши, где в октябре месяце прошлого года экспедиция боролась с голодною смертью. Мы ни за что не хотели бы снова посетить эти страшные места, если бы не сладкая надежда, что вскоре где-нибудь тут, на старой дороге, мы встретим своих гонцов с радостной вестью о майоре и об арьергарде. В уверенности, что, не застав их в Ипото, мы можем встретиться с ними именно тут, потому что других дорог они не знают, мы бодро шли от места переправы и через три четверти часа достигли лагеря, откуда 14 октября перешли на северный берег. Следы наши тут были еще очень свежи: на ободранных древесных стволах чернели начертанные углем стрелы, и еще можно было различить написанное карандашом обращение к старшине Камису Парри.

28-го числа в 1 час 15 минут пополудни мы пришли к Нельсонову лагерю, напротив слияния реки Ихури с Итури; здесь в октябре прошлого года у нас перемерло много народу; тут бедный Нельсон с больными ногами ждал много дней помощи и спасения; тут его нашел друг и товарищ Моунтеней Джефсон, ужаснувшийся при виде того отчаянного изнурения, в которое тот впал от голода, беспомощности и постоянного созерцания умиравших вокруг него товарищей. Мы совершили этот переход в двадцать часов, или в четыре дня, считая с задержкой из-за продолжительной переправы через реку; а в октябре, невзирая на сверхъестественные усилия, тот же переход взял у нас тридцать девять часов ходу, а всего тринадцать дней, считая с остановкой! И все это единственно по милости наших пустых желудков.

Мы застали свой потайной подвал нетронутым, хоть и очень сомневались в его целости. Разрыв песок, которым Джефсон тогда засыпал лишнюю кладь, мы нашли боевые припасы почти совершенно годными к употреблению, несмотря на то, что они восемь месяцев пролежали в земле, подвергаясь вечной сырости тропического леса и проливным тропическим дождям. Средним числом около восьмидесяти патронов из сотни вполне сохранились, так что ни жестяные коробки их, ни медные колпачки нисколько не утратили своего блеска. Раздав одну тысячу патронов людям для пополнения их сумок и выбрав из склада несколько других полезных предметов, мы сделали из них еще восемь вьюков, а все остальное снова зарыли и поспешили убраться из этого зловещего места, решив стать лагерем подальше.

Придя на место ночлега, мы узнали, что четыре носильщика-мади бежали, унеся с собою сумки своих товарищей занзибарцев. Если бы они знали, они предпочли бы просто утопиться в пенистой реке, вместо того чтобы умереть голодной смертью в лесу.

На закате солнца мы с удивлением увидели снова наших конвойных маньемов: они прибежали к Килонга-Лонге, но этот господин строго приказал им догнать нас и не отставать до тех пор, пока я не дам им записку, что они в точности исполнили возложенное на них поручение.

29 июня мы покинули береговую тропинку и направились прямиком через лес, надеясь выйти на дорогу, по которой Стэрс шел из ставки Угарруэ. Так как в то время старшина Решид-бен-Омар был с ним, мы понадеялись — да и сам он уверял, — что он узнает эту дорогу, лишь бы его провели до нее. 29 и 30-го числа мы неуклонно шли на юго-запад, миновали несколько туземных тропинок, но так как Решид ни одну из них не признал, шли дальше. Рано утром 1 июля очутились в бассейне реки Ленды, и так как Решид сам заявил, что, должно быть, пропустил поворот, мы пошли опять целиной по компасу на запад.

В полдень 2 июля пришли к реке Ленде, которая вообще течет (как мы замечали вечером 2 июля и до полудня 3-го) на северо-северо-запад. Дойдя до одного узкого места, где Ленда бешено крутит свои волны между высокими берегами, отстоящими друг от друга не более как на 30 м, мы рассудили, что нам выгоднее будет тут перебросить через нее мост и на-авось искать на том берегу дорогу к ставке Угарруэ, чем итти еще бог знает сколько времени правым берегом и, пожалуй, совсем не найти переправы. Мы выбрали три высоких дерева, перекинули их через реку, укрепили деревянными развилками, потом на подставках устроили перила, за которые могли бы держаться нагруженные носильщики, и мост вышел хоть куда. Рано утром 5-го числа он был готов, и к десяти часам караван благополучно перешел на левый берег.