В дельте Лены

Мы обнаружили, что это был мужчина, и исправник, успокоив его, поинтересовался что произошло. Он позвал нас в хижину, заверив, что внутри нет мёртвых, потому что у туземцев никому не разрешается входить в хижины умерших, кроме родственников покойного, и даже они после этого на тридцать дней бывают изолированы от остальной общины. Забравшись в хижину, мы обнаружили, что в ней живут шестеро – старик со старухой, их сын с женой и двое детей: девочка лет четырнадцати-пятнадцати и ребёнок нескольких лет. Их стоны были душераздирающими, все они были искалечены от обморожения. Полуслепой дедушка сидел в углу, раскачиваясь взад-вперёд, его пожилая супруга, едва способная поднять голову, держала у огня ребёнка и растирала его почти безжизненное тело. Мать, голова которой была покрыта оленьей шкурой, сидела на одной из коек и выла от боли; а девушка судорожно плакала, обхватив руками шею матери.

Вскоре мы выслушали печальную историю из уст несчастного отца семейства, он рассказал нам, что в западной части Дельты свирепствует голод, что до него дошли слухи, что на Быковом Мысу много рыбы, и тогда он сам, отец и мать, его жена и их пятеро детей попытались пройти пешком от острова Длинный, в устье Оленёкской протоки, до Быково с небольшой упряжкой из пяти собак, несущей их скарб. Восемь суток они шли через жестокий шторм, неоднократно сбиваясь с пути; трое их детей умерли от холода и голода и были похоронены в снегу; после чего им наконец удалось добраться до этой хижины, где они живут уже более недели на сыромятной коже от своей одежды и снаряжения. Они слишком слабы, чтобы охотиться и собирать дрова, поэтому сожгли всё, что могли, из внутренней обстановки хижины. Тут Капитон сорвался с места, в мгновение ока сбросил груз со своих саней и вскоре приехал с охапкой дров. Тем временем вскипел для них наш чайник и, оставив себе рыбы только чтобы нам дойти до Хас-Хата, я отдал остальное несчастной семье, закопав рыбу в снегу возле хижины. Я также дал им чаю и велел оставаться на месте и ждать, пока наши упряжки, возвращающиеся в Быково за рыбой, не заберут их в Ары, куда они и направлялись. Конечно, они были очень рады такому исходу их несчастий. Я думаю, что вся жизнь таких бедняков – это непрерывная череда бедствий и избавлений от них, они кочуют с места на место в поисках самого необходимого для своего выживания, но не всегда находят его.

Когда мы таким образом несколько облегчили их страдания, мы отправились в следующую поварню, которых в этой местности очень много, и летом она густо населена. Сегодня, когда мы ехали, старый Василий указал на восток и сказал: «Буор-Хая!» – имея в виду не большой мыс, носящий это название, а Малый Буор-Хая, точку, где мы встретил трёх туземцев на лодках. Василий рассказал исправнику всё о нашей встрече и о том, как он отвёз нас в Зимовьелах. И вот я еду по тому же пути, по которому меня отговаривали следовать прошлой осенью. А если бы я смог тогда выбраться – возможно, встретил бы своих товарищей по первому куттеру – кто знает?

Мы прибыли в Ордоно[109] в три часа дня и остановимся здесь на ночь. Василий говорит, что Матвей находится в пятидесяти верстах к юго-западу или западу-юго-западу, а Кувина – в пятидесяти верстах к северо-западу; поэтому мы пойдём к последней, так как она находится недалеко от Хас-Хара. Теперь возникает вопрос: где Бартлетт и сани с провизией? Туземцы сказали мне сегодня, что две упряжки, которые я отправил в Матвей с рыбой, из-за непогоды постоянно останавливались и съели половину рыбы Бартлетта, прежде чем достигли Матвея, а затем были вынуждены взять другую половину с собой в дорогу до Кумах-Сурта. Это действительно неприятная новость, потому что, если Бартлетт задержится с перевозкой провизии, моему отряду не хватит продовольствия. У нас нет ничего съестного, кроме чая и рыбы, и этих припасов только на пару дней.

9 марта. – Хороший ночной отдых в поварне Ордоно. Хотя бы потому, что ночью нам было всего лишь холодно, а позапрошлой ночью мы просто замерзали. Рано отправившись в путь, мы взяли курс на северо-запад. Когда мы отъехали примерно две мили от Ордоно, то миновали высокий остров, который иногда ошибочно принимают за остров Столб[110]. Наш курс лежал далеко к северу, так что мы не видели самого о. Столб, и к тому же сильная позёмка совершенно скрывала из виду горный хребет на юге. Мы миновали Кувину, пройдя примерно в четырёх верстах к северу от неё; она даже была видна, но туземцы хотели непременно добраться до Хас-Хата, а у меня не было желания сдерживать их похвальное честолюбие. Здесь мы расквартировались в двух жалких поварнях и двух чумах, которые бы лучше подошли для хранения рыбы или чего подобного.

День был ясный и морозный, с лёгким ветерком с юго-востока.