В диких условиях

У нас в Америке есть традиция «ходить на Биг-Ривер», то есть, получив душевные раны, уходить в глушь, надеясь исцелиться, измениться, отдохнуть и так далее. И если раны твои не слишком глубоки, то это срабатывает точно так, как в том самом рассказе Хемингуэя. Но тут вам не Мичиган (или, если на то пошло, и не фолкнеровский Большой Лес на Миссисипи). Это Аляска.

Эдвард Хоагленд

«Вверх по Блэк-Ривер до Чалкиитцика»

Когда Маккэндлесса нашли на Аляске мертвым, а загадочные обстоятельства его гибели стали достоянием прессы и новостных программ, многие сделали вывод, что у парня было не все в порядке с головой. Опубликованная в Outside статья о Маккэндлессе породила целый вал почты, и авторы многих писем не стеснялись в выражениях в адрес Маккэндлесса. Крепко доставалось и мне, как автору материала, по мнению некоторых читателей, воспевавшего глупую и бессмысленную смерть.

Очень много негативной почты приходило с Аляски. «На мой взгляд, Алекс – просто псих, – писал житель расположенного у начала Стэмпид-Трейл поселка Хили. – Автор рассказывает о человеке, который по доброй воле отказался от небольшого состояния, отвернулся от любящих родных, бросил машину, часы и карту, сжег в костре оставшуюся в карманах наличку, а потом поперся в «дикие места», что к западу от нашего городка».

«Лично я совершенно ничего хорошего ни в образе жизни Маккэндлесса, ни в его доктрине единения с дикой природой не вижу, – сердился другой читатель. – Отправляясь в дикую глушь намеренно не подготовленным, лучше не станешь. Максимум прослывешь счастливчиком, если повезет выжить».

Еще один прочитавший статью в Outside спрашивал: «Как мог человек, собравшийся «несколько месяцев пожить на подножном корму», забыть первую заповедь бойскаута – «будь готов»? Как и ради чего мог сын обречь на вечные страдания своих родителей?»

«Если Кракауэр не считает Криса Маккэндлесса, то есть «Александра Супербродягу», идиотом, то он сам идиот, – предположил еще один житель Аляски. – Маккэндлесс давно уже сорвался в пропасть, а на Аляске всего-навсего достиг ее дна».

Но самая рьяная критика содержалась в многостраничном эпистолярном опусе, пришедшем из Эмблера, крохотного эскимосского поселка, расположенного в аляскинском заполярье на реке Кобук. Автором письма был переехавший туда из Вашингтона белый писатель и школьный учитель по имени Ник Дженс. Предупредив, что за письмо он сел в час ночи, да еще и ополовинив бутылку виски, Дженс пускается во все тяжкие: