В диком краю

Превосходный день был весь посвящен пилке дров. Мороз поменьше, и в нашей бухте почти нет ветра, хотя на поверхности залива видны барашки. После обеда пошел легкий снежок и продолжается до сих пор. Чтобы закрепить свое превосходство в поединке с морозом, мы взялись за дерево диаметром в двадцать восемь дюймов. Пришлось валить его в сторону, не совсем совпадающую с его естественным наклоном, и это был адский труд. Клин никак не входил в промерзший ствол, а когда его удалось вбить, то лежащая на нем масса дерева ничуть не поддавалась. Лишь после того как в течение часа я упорно колотил по нему тяжелой кувалдой, он наконец вошел до самой головки, и дерево рухнуло. Падение одного из этих чудищ — нам они кажутся гигантами — волнующее событие. Это дерево упало как раз так, как мы рассчитывали, вдоль узкой дороги, ведущей в лес. Валилось оно со скрипом и треском и, зацепив ветвями небольшое деревце, увлекло его с собой на землю. Потом мы с Рокуэллом распилили ствол на чурбаки и перетащили их к избушке на Олсоновых юконских санях. Теперь наша поленница радует глаз, да еще в доме запас на целый холодный день.

Вчера, когда я ложился, Рокуэлл заговорил во сне, видимо переживая какое-то бурное приключение среди воображаемых дикарей. Я спросил, не холодно ли ему. «Нет, милорд»,- пробормотал он, так и не проснувшись. Сегодня ели удачный ячменный суп: два бульонных кубика, ячменный отвар и лук, поджаренный на беконном сале. По мнению Рокуэлла, более вкусного супа у нас еще не было.

Первое февраля, суббота

Погода опять напоминает весеннюю. Вчера началась оттепель и продолжается сегодня, почти все время льет дождь. Поэтому сэр Ланселот и мое величество предпочли остаться в доме и заняться искусством. К концу сегодняшнего дня я как раз закончил второй рисунок. В течение месяца моя норма равнялась одному рисунку в день, но вчера вдохновение молчало. Зато какие новости! Вчера в залив вошел большой грузовой пароход, старый, подремонтированный. Он, конечно, везет и почту, и товары, и вернет наконец домой Олсона. Жаль, что это не обычный рейсовый пароход, тогда бы не было сомнений. Но возможно, что его зафрахтовали, чтобы разрядить обстановку. Что ж, ближайший ясный и тихий день все покажет.

Второе февраля, воскресенье

Время к обеду. Только что Рокуэлл выскочил немного побегать и уже кричит, что потерял в снегу тапку и остался босиком. У нас перед домом словно вторая комната. По утрам мы непременно умываемся снегом и даже в самые лютые морозы, набрав в кружку воды, там же чистим зубы. Прежде чем вымыть кастрюли, мы обтираем их снегом, а воду после мытья посуды выплескиваем прямо с порога и обычно весь день снуем взад-вперед… Ерунда, будто люди простуживаются от перемены температуры. За всю зиму у нас ни разу не было насморка; мы даже не пользовались носовыми платками обходились рукавом. Человек не заболеет только оттого, что простынет. У меня было достаточно случаев убедиться в этом. Переменчивый климат тоже не причина для простуды, потому что трудно себе представить большее непостоянство погоды, чем зимой на Аляске. Простуда так же, как дурное настроение и скептицизм,- болезнь городской толпы.

Вот и сейчас идет дождь, через минуту будет град, а затем снег. Временами и сегодня светило солнце, иногда дул ветер, а в основном было тихо. Все вместе представляло слишком ненадежную картину, чтобы мы могли ожидать Олсона. А теперь пора пожарить пирожки из кислого теста и пообедать. Для Рокуэлла еще ячменный суп — «мужская пища».

Сегодня Рокуэлл спросил меня, как короли зарабатывают себе пропитание. Я объяснил, что они сами никак не зарабатывают, а просто у королей есть народ, который их кормит.

— Как же так? — засмеялся он.-Они что же, обдуривают людей?

Итак, для признания чьих-то привилегий, очевидно, требуется специальное обучение. Между прочим, с войной, должно быть, совсем покончено, и герои, силой доказав, что не в силе право (а, может, наоборот?!), уже сменили покрытые славой солдатские мундиры на менее почетные одежды труда.

Третье февраля, понедельник

Пошел второй месяц, как Олсон отсутствует. Сегодня большую часть дня бушевала буря, с утра сильный снегопад. Сквозь густую завесу до нас едва донесся гудок парохода. Похоже было, что он удалялся в сторону открытого моря. В четыре часа падал легкий снежок и при этом весело играли молнии и громыхал гром. Погода примерно такая: полчаса снег, потом дождь, затем полное затишье на несколько минут, и вдруг, точно лавина, огромные градины начинают барабанить по крыше. Но это продолжается секунды, внезапно свирепый порыв ветра обдает нас сосульками и снегом с окружающих деревьев, опять минуты тишины и покоя, и весь спектакль готов повториться сначала.

Четвертое февраля, вторник