В долине Аргуна

— Он сказал: стол накрыт отменно. Бирка — настоящий мужчина.

— О, да! — ответила дочь, щелкая аппаратом. — То же самое сказал о нем перед кончиной гусь…

В кабинете Ханбекова мюриды снова разложили свои свертки по подоконникам.

— Я надеюсь, там больше нет живых подарков, — мрачно сказал хозяин дома.

— Гусь был только один, — скорбно ответил Сапи.

— Что за патриархальщина, что за феодальные пережитки — дарить живых гусей! — Ханбеков нервно шагал по кабинету. — Вы бы еще догадались подарить мне наложницу-турчанку! Кому это взбрело в голову? Сейчас принято дарить магнитофоны, транзисторы, а они — гуся! Какая невоспитанность! Какая политическая незрелость!

— Мы выполняли распоряжение святого шейха, — ответил Бирка, скромно потупив свои лягушачьи глазки. — А еще он просил передать вам сердечный привет.

— Провалитесь вы все вместе со своим шейхом, гусями и наложницами. Жуме надо бы думать не о подарках, а о том, как унести ноги… Я только что из Грозного с заседания комиссии, созданной в связи с исчезновением его дома.

— За новостями об этом мы и пришли, — вкрадчиво сказал Сапи.

— За новостями? Так получите: в этой комиссии Жуму называли мошенником, а вас — шайкой свихнувшихся фанатиков. Там догадываются, как исчез дом… всех вас во главе с Жумой могут забрать в милицию.

— Ну, что ж, забирай! — зловеще произнес Бирка, обнажая свои желтые лошадиные зубы.

— Не горячись, — своевременно вмешался Сапи, — ты же знаешь, что Сату Халович большой государственный человек. Его положение сложно. Надо найти такое решение, чтобы и престижу нашего друга не повредить и чтобы для нас польза была. Мы не должны забывать, что Сату Халович всегда нам охотно помогал. Кто в свое время дал разрешение святому шейху построить дом? Сату Халович! Кто приказал выделить для этого дома шифер и другие строительные материалы? Опять Сату Халович! Кто помог святому шейху вне очереди приобрести «Волгу» и без экзамена получить водительские права? Все он же — Сату Халович! Ты сам рассказывал мне об этом.

От частого и поспешного произнесения имя Ханбекова звучало в устах Сапи, как у Куржани, когда она хотела поддеть своего вельможного дружка — Затухалович. Это еще больше злило Ханбекова.

— Да, да, я не отрицаю, — Бирка в волнении то и дело облизывал губы своим коровьим языком. — Все это сделал он. Правда, за хорошие деньги. Даже за ничего не стоящие водительские права не постеснялся взять двести рублей.

— Поосторожней, правоверные! — Ханбеков вплотную подошел к мюридам. — Если вы пришли сюда для таких разговоров!..

— Не обижайтесь на него, дорогой Затухалович, — опять поспешил вмешаться дипломатичный Сапи. — Он погорячился. Чего не бывает между родственниками…

— Какой я вам родственник! — Ханбеков бросал гневные взгляды на Бирку, но еще большая злость бушевала в нем против Сапи: за его «Затухаловича» он так бы и съездил ему сейчас по физиономии. — Вы навязываете всем свое родство. Хороши родственники! Пришли без приглашения в мой дом, оборвали восьмисотрублевую чехословацкую люстру, вдребезги разнесли накрытый стол, подбросили дохлого гуся…

— Нет, почтеннейший, — мягко вставил Сапи, — гусь-то был живой, в полном здравии. Он просто не перенес…

— А почему не перенес? — Ханбеков очень сильно ткнул пальцем в грудь Сапи, чтобы хоть отчасти удовлетворить свою злость против него. — Да потому что он был хотя еще и живой, но уже в предынфарктном состоянии. И вот скорбный итог… А разве можно есть гуся, если он умер от инфаркта?

— Коран этого не запрещает, — робко заметил Сапи.

— Коран! А что говорит Коран о людях, которые доводят до беспамятства жен своих родственников? Моя бедная супруга еще и сейчас, наверное, не пришла в себя, а я тут выслушиваю ваши бредни.

— Дорогой Затухалович, вы очень во многом правы, — примирительно сказал Сапи, — но святой шейх не устает напоминать нам, что время сейчас трудное и что наше спасение только в единстве. Вспомните, ведь до сих пор и божьим будильникам и вам довольно сносно жилось в этом несносном мире. Почему? Да лишь потому, что мы доверяли друг другу и поддерживали брат брата. Распри же могут нас погубить.

Бирка, поняв, какого он свалял дурака, молча кивал своей бараньей головой, давая понять, что полностью разделяет мнение благоразумного Сапи.

— Конечно, это так, — начал успокаиваться и Ханбеков, — но нельзя же на всех перекрестках кричать «Родство! Родство!» «Мы — тебе, ты — нам!» О таких вещах даже гуси не говорят вслух. Разве святой шейх не учит нас и мудрому молчанию тоже?

— Ты прав, ты прав, — молитвенно сложил свои обезьяньи руки вконец смирившийся Бирка, — и прекратим на этом препирательства, перейдем к делу. Ты сказал, что святому Жуме надо уносить ноги. Это действительно так? В Грозном о нем уже знают?

— Да, там о нем прекрасно осведомлены.

— Но откуда?

— Как это откуда? Во-первых, он уж слишком свободно себя держит. Роскошный дом, машина, бесконечные поездки по району и за его пределы… А во-вторых, думаю, что дело не обошлось без доноса. Может быть, это сделал даже кто-то из его ближайшего окружения или во всяком случае из членов секты.