В долине Аргуна

— «Заложить» это сказано слишком мягко, — вздохнула урна. — Сегодня с высоты достигнутого я могу честно признать, что мой муж был пропойцей. Он все тащил из дома и даже бил меня.

— Ах, страдалица! — зашуршали старушечьи голоса. — Вот с чего ее святость-то начиналась!

— А кончилось дело тем, — урна даже всхлипнула, — что он спился и умер.

— Знаем, знаем! — отозвался зал.

— Усопшая осталась в очень трудном положении. И вот в этот-то момент около нее и появился Жума Хушпаров, которого кое-кто из вас принимает за святого.

В зале началось шиканье, кто-то крикнул: «Не трожь нашего шейха, покойница».

Послышались звон стекла и бульканье воды. Затем до всех отчетливо донеслось, как душа Магомаевой крупными глотками пьет.

— Между прочим, — сказала душа, как видно отирая губы, — какой у вас регламент? Сколько минут вы мне даете?

— Пять минут! — злобно и решительно первыми выскочили сектанты, почуявшие опасность.

— Десять! — предлагали другие.

— Если интересно будет говорить — не ограничивать! — кричали третьи.

— Действительно! — возмущались четвертые. — Как можно ограничивать человека на собственной панихиде? Давай, милая, крой дальше.

— Спасибо, — поблагодарила вежливая покойница. — И вот, я сказала, появился Жума. Он утешил меня, помог материально, пригрел…

В зале раздались смешки:

— Пригрел!..

— Не спорьте со мной, — пресекла этот шум новопреставленная. — Ведь я была обвенчана с ним по шариату…

— Обвенчана? — прокатилось по залу. — Обвенчана по шариату?

— Да, обвенчана. И тем не менее он ни разу не воспользовался своими супружескими правами.

— Безобразие! — проскрипел немного пришедший в себя Жебир. — Разглашаются тайны интимной жизни святого…

— Заткнись! — воскликнула душа. — Лучше ответь честно, если бы у тебя было такое право по отношению к усопшей, ты бы пренебрег им?

Жебир молчал. В задних рядах кто-то вскочил и возбужденно крикнул:

— Ни за что не пренебрег бы! И во всем ауле нет ни одного мужчины, который пренебрег бы!

— Спасибо, — смиренно промолвила польщенная покойница.

— Но слушайте дальше. Я доверилась Жуме. Я думала, что это добрый и хороший человек. А он и выступавший здесь Жебир опутали меня сетью интриг и самых подлых дел. Я часто помогала им в этих делах, за что, дорогие земляки, горько каюсь перед вами и прошу меня простить.

— Прощаем, прощаем!

— Еще при жизни я хотела искупить вину перед вами. Я решила разоблачить Жуму и всю его секту. Вот тут сидит Ханбеков, он не даст соврать — я ему говорила об этом.

— Говорила, говорила, — закивал головой Сату Халович. — Я только болен был, просил ее подождать, и мы бы вместе пошли куда надо.

— Почувствовав, какие у меня намерения, Жума хотел меня увезти. Но я прямо сказала ему, что порываю с его бандой и никуда, конечно, не поехала. Он исчез. Несколько дней не было о нем ни слуху ни духу. Но вот позавчера я получила по почте посылку. Это был средних размеров чемодан. Сразу, как я пришла с почты, мне позвонил Жума, сказал, что посылку послал он, что в ней драгоценный прощальный подарок. Он попросил, чтобы я сейчас же распечатала посылку, так как ему хочется знать, понравился ли мне подарок. Я открыла крышку чемодана. Там было что-то вроде радиоприемника. Я спросила его, что это такое. «Ты уже открыла крышку?» — спросил он. «Да», — ответила я. «Ну так вот, — засмеялся он, — через двадцать три секунды после этого за измену делу божьих будильников ты, несчастная, погибнешь страшной смертью». Едва он это сказал, как чемодан с чудовищным грохотом взорвался, мое молодое тело было растерзано в клочья, а моя страждущая душа едва успела улизнуть от вспыхнувшего пламени в неплотно закрытую форточку. И вот эта душа перед вами…

В зале поднялся шум. Ничего нельзя было понять. Сектанты кричали:

— Враки! Святой шейх — противник тактики индивидуального террора! Покойница, а врешь! Совесть имей!

— Враки? Противник? — вознегодовала душа. — А кто пытался угробить следователя Абуталипова? Кто сбил валунами машину, в которой ехали Казуев и Салман? Кто стрелял в того же Салмана?.. Если вы сейчас же не замолчите, то я через две минуты появлюсь среди вас и кое-кого из самых громких крикунов утащу с собой на тот свет.

— Попробуй только! — осмелели сектанты. — Милиция-то вот она, родимая, рядом. Эй, сержант!

— Ну хорошо же! — зловещим загробным голосом сказал загробный голос. — Посмотрим, что сильнее — сержант милиции или бессмертная душа!

Это было сказано так, что в зале внезапно воцарилась напряженная тишина. Все не отрываясь смотрели на урну. Ждали… Вдруг погас свет. Через пять секунд он снова вспыхнул и все ахнули: на середине сцены во всей своей роскошной плоти, в неотразимой яви стояла Тумиша!

«Сгинь, сатана! Сгинь! Сгинь! — зашептал Жебир и многие другие сектанты. — Мы же сами видели, как ты сгорела, нечестивая отступница…»

Материализовавшаяся душа Тумиши плавной неземной походкой подошла к микрофону и потусторонним голосом сказала в него: