В доме коммерции советника (дореволюц. издание)

– При ныншнемъ положеніи длъ, – говорила она, – вилла уже не домъ моего отца и я могу пріхать туда только какъ гостья, какъ и всякій посторонній человкъ. Здсь, на мельниц я стою на своей собственной земл, здсь я чувствую свою родину, а эта старая кровля вмст съ Францемъ и Сусанною будутъ охранять мои молодые года не хуже строгаго этикета виллы. Впрочемъ, я уврена, что никто не обратитъ вниманіе на мое незнаніе свтскихъ приличій, чего же можно ожидать отъ мельничной мышки?

Это ласкательное имя, данное ей покойнымъ отцемъ въ то время, когда она такъ проворно бгала по всмъ амбарамъ мельницы, потеряло теперь всякое значеніе и не подходило боле къ высокой молодой двушк, смотрвшей на жизнь съ спокойною самоувренностью, каждое движеніе которой было обдуманно и не смотря на свою молодость, она казалась серьозною и уже довольно опытною.

Между тмъ печь мало по малу распространила въ комнат теплоту; Кети вьнула изъ кармана маленькую скляночку, налила нсколько капель о-де-Колона на горячую плиту, и тотчасъ-же воздухъ пропитался пріятнымъ нжнымъ запахомь.

– Сусанн будетъ здсь гораздо легче, – сказала она, еще разъ оглядывая всю комнату, – все было въ порядк, только дверь перегородки была растворена и сквозь широкую щель виднлись пестрые букеты, разрисованные на спинк старинной кровати, стоявшей у окна. Теперь только молодая двушка обратила вниманіе на эту знакомую ей живопись, составлявшую въ былыя времена восторгъ ея дтства. Краска съ ея лица быстро исчезла и даже губы внезапно поблли.

– Тамъ умеръ мой ддушка? – спросила она съ живостью.

Докторъ Брукъ покачалъ головою и указалъ на южное угловое окно.

– Вы были при немъ? – шепнула она, приближаясь къ нему.

– Да, былъ.

– Онъ умеръ такъ внезапно, а Морицъ не написалъ мн никакихъ подробностей о его смерти, я даже не знаю отчего онъ умеръ.

Докторъ стоялъ къ ней бокомъ, такъ что она могла видть только профиль; подбородокъ и губы были покрыты густою бородою, но тмъ не мене она замтила, какъ онъ крпко сжалъ ротъ, точно ему трудно было отвчать. Помолчавъ минуту онъ обернулся къ ней лицомъ и посмотрлъ на нее строго и серьозно.

– Вамъ наврное скажутъ, что онъ умеръ вслдствіе моей неловкости при операціи, – сказалъ онъ едва внятнымъ голосомъ.

Молодая двушка, как бы испугавшись, отшатнулась назадъ, глаза ея еще разъ посмотрли на доктора, но потомъ опустились.

– Единственно для того, что-бы успокоить васъ, скажу вамъ, что это неправда, – продолжалъ Брукъ, – но какъ могу я требовать отъ васъ, что-бъ вы поврили мн? Мы сегодня видимся въ первый разъ и совсмъ не знаемъ другъ друга.

Нсколько словъ было-бы довольно, что-бъ кончить это тягостное положеніе, но Кети и не думала объ этомъ. Онъ былъ правъ, – какъ могла она знать, былъ-ли онъ виноватъ, или его только осуждаетъ общественное мнніе. Наружность его, дйствительно, дышала прямодушіемъ и правдивостью, Кети чувствовала, что этотъ человкъ не способенъ даже оправдываться въ несправедливыхъ подозрніяхъ, а сдлалъ это теперь только изъ снисхожденія къ ней.

Но не смотря на это, она все таки была не въ состояніи высказать слова.

Впрочемъ Брукъ и не ждалъ отвта, онъ отвернулся отъ нея съ такою гордостію и достоинствомъ, что ей стало стыдно и густой румянецъ внезапно покрылъ ея щеки.

– Теперь можно привести сюда больную? – сказала она нетвердымъ голосомъ.

Онъ утвердительно кивнулъ головою и Кети быстрыми шагами вышла изъ комнаты. Тамъ, въ задней комнат она отерла слезы, выступившія на ея глазахъ и попросила ключницу подробно разсказать ей о печальномъ событіи.

– Эта исторія очень повредила доктору, – закончила Сусанна свой разсказъ. – Прежде не было доктора лучше него и онъ былъ занятъ по горло, а теперь говорятъ, онъ ничего не знаетъ. Таковы люди моя дорогая барышня. Въ смерти мельника онъ нисколько не виноватъ; все шло отлично, вдь я это видла собственными глазами. Больному слдовало лежать спокойно, я лучше всхъ знаю, что онъ сердится отъ каждой бездлицы. Если Францъ слишкомъ громко говорилъ на двор, или телга быстро хала по двору, такъ онъ дрожалъ отъ злости. Да, я довольно натерплась и въ благодарность онъ не оставилъ мн ни гроша. Если-бъ вы незаботились обо мн, я бы теперь просила милостыню.

Кети невольно погразила ей пальцемъ.

– Да пожалуй я буду молчать, – ворчала старушка, между тмъ какъ Кети набрасывала на нее платье, – мн только жаль что такой чудный господинъ какъ докторъ, невинно страдаетъ и теряетъ свой хлбъ, жаль тоже и его тетку, для которой онъ живетъ и трудится. Госпожа Діаконусъ воспитывала его на свои послднія деньги; теперь она живетъ съ нимъ; онъ всегда былъ ея гордостью – и вдругъ она должна переживать такое горе.

Кети хотла прекратить дальнйшія сообщенія и осторожно подняла больную съ кресла. Она уже отвыкла отъ своей прежней родины и слишкомъ сильно привязалась къ своимъ друзьямъ въ Дрезден, такъ что немогла принимать къ сердцу дла того, кто былъ женихомъ ея сестры; конечно она жалла о немъ, какъ о человк, лишившимся вдругъ средствъ къ существованію, но сожалніе о ддушк, тоже сильно страдавшемъ, превышало и это участіе.