В доме лжи

– Если верить Карлтону – не по-крупному, но на жизнь ему хватало. Бары и клубы по всему Эдинбургу, да и окрестности тоже. А на съемочной площадке всегда можно хорошо поторговать.

– И все это он проделывал под носом у Кафферти?

– Разумеется, мы спросили Карлтона, работал ли Хэтч на кого-то еще. Карлтон считает, что он был сам по себе.

– Но товар он откуда-то должен был брать?

– Закупал через интернет?

– Да ладно.

– Заказывал из Китая через какой-нибудь Даркнет.

– Карлтон только заказывал или и сам употреблял? – спросил Ребус.

– Несколько раз, чтобы жилось веселее.

Ребус задумался.

– Интересная формулировка, Малькольм.

Фокс нахмурился:

– Да? Почему?

– Те передозировки, связанные с “Бродягами”… Кафферти говорит – в них виноват дилер, которого звали Грейм. – Ребус помолчал. – Так что Карлтон говорит про машину?

– Что однажды ночью Хэтч явился к нему и сказал, что ему нужно оставить машину на ферме.

– Карлтон не спросил почему?

– По его словам, Хэтч пошутил, что угнал машину. И очень, очень настаивал. Они отогнали машину почти на границу угодий, постарались поставить так, чтобы ее окружал всякий хлам, а потом затянули брезентом. Карлтон утверждает, что салон казался пустым. У Хэтча была сумка с лэптопом и телефоном Блума.

– А также документы из сейфа Брэнда, – предположил Ребус, но Фокс этого не знал.

– Нам известно только, что тело Стюарта Блума было в багажнике. Очень может быть, что фермер туда ни разу не заглядывал.

– Хэтч пока не заговорил?

– Его еще допрашивают, футах в двадцати отсюда.

– Адвоката ему назначили?

– А как же.

– Машину перегнали года два-три назад?

Фокс кивнул:

– Примерно тогда же Карлтон сказал старому приятелю, что подумывает продать ферму. Они отбуксировали машину с участка, прикурили аккумулятор, подкачали шины.

– И она после стольких лет завелась?

– Сделано в Германии, – подтвердил Фокс. – Хазард уехал в этой машине, и больше Карлтон о ней не слышал.

– Но он ее узнал, да? И знал, кому она принадлежит?

– Я бы сказал, что да. Иначе с чего он так запаниковал, когда увидел Шивон?

– А он-то что говорит?

– Все отрицает. Новостей не смотрел и только понаслышке знал, что кто-то там пропал без вести.

– Наверняка врет.

– Конечно.

– И вот несколько лет спустя старый приятель объявляется: поправился на пару кило, новая стрижка, новый взгляд на мир. И о машине они больше не говорили? Карлтон о ней даже не заикался?

– Якобы.

– И когда машину обнаружили в Портаун-Вудз с останками Стюарта Блума в багажнике?..

– Он же не смотрит новости.

– Ах да. – Ребус фыркнул.

– Вот что он нам рассказал.

– Эта история воняет гаже, чем свежая коровья лепеха. Сотрудничает Карлтон со следствием, не сотрудничает – если он знал, что делает, то отправится за решетку.

– Вот поэтому он все и отрицает.

– Значит, вам просто надо натравить его на Хазарда, – подсказал Ребус.

– Да. Хотя есть одна проблема…

– Это понятно. Почему Хазард это сделал.

– Есть предположения?

– Оставь меня с ним в допросной на пять минут, и я, может быть, смогу помочь.

Фокс саркастически улыбнулся.

– Малькольм, я серьезно. Я сейчас серьезен, как паук.

53

Удерживать Хазарда без предъявления обвинений они могли двадцать четыре часа. Это время следователи употребили на то, чтобы обыскать его дом и офис, проверить компьютер и телефон. Опросили тех, с кем он общался раньше и с кем продолжал общаться сейчас. Адвокат Хазарда тем временем успел произвести некоторую шумиху. Почему следовательская группа позволяет себе бездоказательные утверждения? Сначала кража со взломом, теперь нераскрытое убийство, которому бог знает сколько лет.

Сазерленд тяжело уставился на адвоката. Фрэнсис Дин и Келвин Броди работали в разных адвокатских бюро, но слухи не остановишь.

У Хазарда сняли отпечатки пальцев и взяли мазок для анализа ДНК. Криминалисты заново обследовали наручники, руль “поло” и ручки на дверцах машины, а также брезент и множество механизмов и запчастей, некогда окружавших “поло”. Карлтону запомнилось, что Хазард, когда они реанимировали “поло”, был в перчатках. А сам Карлтон? Насколько он помнит – без. У него тоже сняли отпечатки пальцев и взяли мазок с внутренней стороны щеки. Лаборатории в Хауденхолле велели, если понадобится, работать и ночью. Сазерленд позвонил в доставку и заказал пиццу и газировку.

В конце концов усталость сморила даже самых стойких. Гленна Хазарда отправили в изолятор сент-леонардского участка, а группе Сазерленда предложили хоть немного отдохнуть. Однако особо не расслабляться – время уходит, а им еще многое надо сделать. Следует убедить прокуратуру, что с точки зрения следствия уместно предъявить обвинение в убийстве. В ближайшем пансионе нашлись свободные номера, но Шивон Кларк отвергла предложение, заявив, что до ее квартиры всего пять минут езды. Фокс спросил, можно ли ему устроиться на диване, и диван был ему обещан.

– Значит, мне остается кресло, – сказал Ребус. – Если только ты не уступишь измученному старику собственную кровать.

Кларк изумленно уставилась на него:

– А с твоей квартирой что случилось?

– Ну, вдруг ты забудешь мне позвонить, когда в деле произойдут подвижки.

– А Брилло?