В доме лжи

Дверь подъезда была заперта, и Ребус нажал звонок домофона. В это время ночи его могли запросто принять за хулигана-шутника, так что он позвонил еще раз. С третьей попытки домофон затрещал и ожил.

– Смотри, куда нажимаешь, – сказал Чарльз Мейкл.

– Это Джон Ребус. Я ненадолго.

– Сейчас, посреди ночи?

– Я подумал – лучше, если Билли будет спать.

После секундной паузы домофон зажужжал – Мейкл открыл дверь. Ребус поднимался не торопясь, но до лестничной площадки Мейкла все равно добрался, еле дыша.

– Вы что, собрались копыта у меня отбросить? – Мейкл ждал его на пороге.

– Мне бы водички, и все, – пропыхтел Ребус.

– Воду получите, если обещаете говорить потише.

Ребус кивнул и пошел следом за Мейклом на кухню. Вряд ли он разбудил хозяина: Мейкл все еще был одет и как будто настороже. Он отвернулся от раковины, и Ребус принял налитый до половины стакан, однако пить не стал, а поставил стакан на разделочный стол.

– Когда я был здесь в последний раз, – начал Ребус, – именно сюда вы уперлись кулаками. Помню, мне это показалось немного странным. Ладони у вас были развернуты так, будто вы что-то прикрываете. – Ребус кивнул на разделочный стол: – Я смотрю, вы от нее избавились.

– От чего?

– От подставки для ножей, там одного не хватало.

– С чего вдруг?

Ребус пропустил вопрос мимо ушей и наконец отпил из стакана.

– Знаете, о чем это мне сказало? Что вы все знали. Ну конечно, знали – куда еще Эллис мог привести Билли после произошедшего? На ее одежду попала кровь, Эллис хотел, чтобы сестра переоделась. – Он помолчал. – А это значит, что вы – соучастник.

– Ничего вы не докажете.

– Как знать.

– В смысле?

– Предположим, я бы поговорил с самой Билли…

По взгляду хозяина Ребус заключил, что будь подставка на месте, из нее скоро исчез бы еще один нож.

Ребус вскинул руку:

– Но надо ли мне с ней говорить? Билли девочка очень умная и остро чувствующая. Она не сможет переступить через случившееся. Прошлое будет преследовать ее, как тень, а это значит, что вы всегда будете ходить по краю, думая, как и когда она сломается. То же самое ждет и ее брата. Не только Эллис – вся ваша семья осуждена отбывать пожизненный срок. – Ребус немного повысил голос: – Верно, Билли?

Билли возникла в дверном проеме из темноты прихожей – бледная, хрупкая, в ночной рубашке до пят.

– Не волнуйся, милая, – сказал ей отец. – Я сдержал обещание тогда и сдержу впредь. – Чарльз Мейкл повернулся к Ребусу, и его голос зазвучал угрожающе: – Вон отсюда. Еще раз явитесь – я вам шею сверну.

– Не сомневаюсь. – Ребус посмотрел на Билли: – Папа у тебя что надо. Но одно дело говорить или даже думать о чем-то, а вот носить в себе всю жизнь – это… – он протиснулся мимо девочки, направляясь к двери, – такой холод, Билли. Наверное, Эллис и папа в один прекрасный день это поймут.

Ребус вышел и постоял на лестничной площадке. Если в квартире и переговаривались, он ничего не слышал. Спускаясь по лестнице, Ребус начал напевать, но мелодию опознал только к нижней ступеньке.

Дин Тейлор, “Призрак в моем доме”. Давненько он ее не вспоминал…

суббота

55

В половине седьмого утра на улице стояла темень, но те, кто работал в выходные, уже начинали стекаться в город. Автобусы с запотевшими окнами заполнены на четверть; немногочисленные прохожие ищут магазины, которые открываются пораньше или вовсе работают круглосуточно. Шивон сварила кофе; Ребус спросил, найдется ли поблизости открытый газетный киоск. Фокс возразил: в газетах нет ничего, чего не было бы в интернете.

– Ты когда-нибудь пытался читать в телефоне репортажи о скачках? – парировал Ребус.

После кофе они разошлись: Кларк с Фоксом отправились в Лит, а Ребус повел Брилло на сортирную прогулку в Медоус, после чего вернул его в квартиру на Арден-стрит.

– Работы по восстановлению движения уже ведутся, – пообещал он собаке и снова ушел.

Возле полицейского участка в Лите топтался один-единственный журналист – молоденький, замерзший. Он спросил Ребуса, когда Хазарда привезут назад.

– Скоро, – ответил Ребус, исполнившись жалости к бедолаге.

Молодой человек достал телефон, готовясь поднять коллег по тревоге. Ребус понял, что парень задавал тот же вопрос Шивон и Фоксу, но те отмолчались.

Значит, не повезло, возразил Ребус сам себе, направляясь в участок; все равно что наружное наблюдение в прежние времена: задница затекла, отлить негде… На этот раз дежурный его узнал и махнул рукой, разрешая проходить.

Сазерленд уже ждал наверху лестницы, справа и слева от него стояли Кларк и Фокс. Одетый, по обыкновению, безукоризненно, старший инспектор был бледен и напряжен. Наставив палец на Ребуса, он велел:

– Вон отсюда.

– Да я подумал – я бы мог…

Но Сазерленд, бывший уже на полпути к кабинету следственной группы, обернулся к Шивон Кларк:

– Если через тридцать секунд он будет еще здесь, ты вылетишь из группы.

Шивон вытянула руку – не то извиняясь, не то отгораживаясь.

– Убеди его, что я еще пригожусь, – попросил Ребус.

– Только в самом крайнем случае, – ответила Кларк.