В доме Шиллинга (дореволюционная орфография)

– Этой не сдобровать, – сказалъ садовникъ, указывая большимъ пальцемъ черезъ плечо на экономку, которая пошла въ дтскую вроятно, чтобы облегчить сердце съ Анхенъ. – Она ее прогонитъ, – никакой Богъ ей не поможетъ. Она да Анхенъ единственныя протестантки въ дом Шиллинга и всегда были у барыни, какъ бльмо на глазу, но она все не ршалась ни за что ни про что выгнать изъ дома людей, которымъ покровительствуетъ баронъ. А теперь она побывала въ Рим и даже въ монастыр, стоитъ на нее взглянуть, чтобы увидть это. Тамъ ее теперь настроили, да и фрейлейнъ фонъ Ридтъ выглядитъ неприступной, – ничто не спасетъ бдную Биркнеръ.

Они сошли съ лстницы, и донна Мерседесъ вошла въ домъ. Ее обдало сильнымъ запахомъ мускуса, который какъ видно, былъ любимымъ запахомъ одной изъ вернувшихся дамъ. Ей показалось, что все какъ будто омрачилось, какъ будто какой то срый покровъ спустился на домъ Шиллинга, что языческія каріатиды съ потолка и статуи изъ нишъ должны сойти съ своихъ мстъ, чтобы спрятаться. И какъ это они до сихъ поръ могли удержаться на своихъ мстахъ, какъ не выкинули ихъ эти святоши въ своемъ фанатическомъ усердіи.

Въ эту ночь донна Мерседесъ не сомкнула глазъ, она даже не ложилась. Ей нужно было весь ея умъ, всю силу воли, чтобы устоять противъ всего, что на нее разомъ обрушилось. Именно теперь надо было выдержать и остаться на своемъ посту, теперь, когда изъ монастырскаго помстья, хотя еще робко и нершительно протягивалась рука, искавшая примиренія съ дтьми отверженнаго.

Такимъ образомъ, то бродя взадъ и впередъ по салону, то прижавшись въ оконной ниш и устремивъ глаза на портретъ покойнаго брата, она старалась укрпить себя и закалить главнымъ образомъ противъ безчисленныхъ непріятностей, ожидаемыхъ ею съ той минуты какъ она увидла лицо вернувшейея хозяйки дома… Когда висвшая среди салона лампа съ трескомъ погасла, и блдно розовая заря покрыла небо, на прекрасномъ лиц молодой женщины появилось прежнее выраженіе безповоротной ршимости.

26.

Съ наступленіемъ дня все оживилось въ дом Шиллинга. Прислуга, вчера еще ходившая на цыпочкахъ, теперь шумно бгала по лстницамъ вверхъ и внизъ и сильно топала по мраморнымъ плитамъ сней. Въ переднемъ саду усердно работали граблями, – нсколько поденщиковъ подъ надзоромъ садовника тщательно сгребали солому, стараясь не оставить ни одного стебелька. Фонтаны были вс открыты и съ шумомъ выбрасывали кверху водяныя струи, въ которыхъ отражались солнечные лучи.

Донна Мерседесъ спокойно и равнодушно смотрла изъ окна на возстановленіе прежняго порядка.

Іозе прекрасно спалъ ночь; онъ проснулся свжимъ и значительно окрпшимъ, такъ что шумъ въ дом и въ саду, казалось, его нисколько не безпокоилъ.

Маленькая же Паула очень радовалась бившимъ фонтанамъ, какъ новой игрушк. Она посл завтрака взобралась на кресло тетки въ оконной ниш и забавлялась плескавшимися и брызгавшими струями, въ которыхъ солнце сверкало разноцвтной радугой.

Малютка въ огромномъ сводчатомъ окн казалась крошечной сильфидой. Съ голыми плечиками, выглядывавшими изъ голубого платьица, изъ-за вырза котораго видно было обшитую кружевами батистовую рубашечку, она опиралась обими рученками на подоконникъ, и блокурые локоны разсыпались по плечамъ и по спин.

Донна Мерседесъ, стояла подл нея въ свжемъ бломъ капот; рука ея машильно скользила по вьющимся волосамъ ребенка, между тмъ какъ темные глаза ея безцльно смотрли въ пространство.

Вдругъ изъ-за ближайшихъ кустовъ показалась хозяйка шиллингова дома въ сопровожденіи фрейлейнъ фонъ Ридтъ. Она была въ томъ же туалет, какъ и вчера вечеромъ. На груди блестлъ золотой крестъ, а въ рукахъ обтянутыхъ срыми перчатками, она держала книжку въ фіолетовомъ бархатномъ переплет. Дамы возвращались изъ находившагося по сосдству бенедиктинскаго монастыря, посл утренней молитвы.

При яркомъ дневномъ свт баронесса казалась еще непріятне, чмъ вчера при свт лампъ. Болзненность, но боле всего страстный съ большимъ искусствомъ скрываемый темпераментъ, какъ всегда утверждалъ Феликсъ, оставили тяжкіе слды на этомъ лиц, съ вытянутыми и увядшими, какъ у старухи, чертами.

Фрейлейнъ фонъ Ридтъ, отвернувшись отъ нея, внимательно осматривала цвтникъ, гд еще работали поденщики; глаза же баронессы украдкой взглядывали на окна нижняго этажа… На минуту эти тусклые глаза остановились на оконной ниш, въ которой стояла дама съ ребенкомъ; въ нихъ блеснуло удивленіе и вмст съ тмъ какая-то враждебность. Было что-то хитрое въ движеніи, съ какимъ эта женщина опустила голову на грудь и ускоренными шагами пошла дальше, какъ будто ничего не видала.