В доме Шиллинга

— Сынъ мой, молодыя двушки рдко имютъ столько денегъ, чтобы быть въ состояніи длать такіе подарки, — прервалъ его совтникъ, повертывая медальонъ въ разныя стороны и любуясь блескомъ камней, — хочешь я теб скажу, Феликсъ, отъ кого этотъ дорогой сувениръ? Отъ твоей старой пріятельницы, баронессы Лео въ Берлин: что въ немъ — почтенный сдой локонъ?

— Нтъ, дядя, блестящiй черный, — быстро возразилъ молодой человкъ, точно это ложное предположеніе было для него невыносимо, и при этомъ гордая улыбка мелькнула на его губахъ: но вслдъ за тмъ у него вдругъ захватило дыханіе, — онъ былъ вызванъ на ршительное объясненіе безъ всякой подготовки, и передъ нимъ стояли эти дв желзныя личности, одна съ лукавой усмшкой и сарказмомъ на устахъ, а другая съ непріятнымъ пронзительнымъ взглядомъ — никогда еще не выступалъ такъ рзко на ихъ лицахъ фамильный духъ Вольфрамовъ и не казался ему такимъ убійственнымъ, какъ въ этотъ тяжелый моментъ.

— Я желала бы знать имя дамы, — сказала его мать коротко, съ видомъ исповдника, который она давно принимала всякій разъ, когда заставала его въ обществ какого нибудь чужого мальчика. Она читала въ чертахъ своего сына со свойственнымъ ей пониманіемъ и проницательностью; она и теперь видла, какъ онъ боролся съ мучительнымъ чувствомъ, и у нея не осталось ни малйшаго сомннія, что онъ очень нуждался въ ея снисхожденіи, и это заставило ее быть непреклонной.

— Мама, будь добра! — просилъ онъ нжнымъ умоляющимъ голосомъ: онъ взялъ об ея руки и прижалъ ихъ къ своей груди. — Дай мн время…

— Нтъ, — прервала она его ршительно и отняла у него свои руки. — Ты знаешь, что я люблю вести дло на чистоту, когда замчаю между нами какое нибудь недоразумнiе — а тутъ есть что-то подозрительное. Или ты думаешь, что для меня ничего не значитъ провести цлую ночь въ раздумь о томъ, что теб хорошо извстно? Я хочу знать имя!

Большіе голубые глаза молодого человка заискрились отъ оскорбленнаго чувства, но онъ молчалъ и, собираясь съ духомъ, нсколько разъ провелъ рукой по лбу и по роскошнымъ пепельнымъ волосамъ.

— Однако ты герой! — воскликнулъ насмшливо совтникъ, — стоишь, какъ будто теб предстоитъ лишиться твоей кудрявой головы. Г-мъ… двушка, очевидно, не нищая, если даритъ брильянты: но семья, происхожденіе сомнительны… а? Ты имешь причины отвергать родство — стыдиться…

— Стыдиться? Мн стыдиться моей Люсили? — горячо воскликнулъ молодой человкъ — онъ совсмъ потерялъ самообладаніе. — Люсили Фурніе! Спросите о ней въ Берлин, и вы услышите, что она могла бы выйти замужъ за самаго знатнаго графа, если-бы не предпочитала принадлежать мн… Но я хорошо знаю, что экзотическій цвтокъ не приживется на нмецкой почв, я знаю также, что все, что называется искусствомъ, на дурномъ счету въ монастырскомъ помсть. Мн придется бороться съ упорными предразсудками, и это смутило меня на мгновенье не за себя, а потому что я увренъ, что въ первыя минуты изумлнія могутъ вырваться суровыя слова о дорогомъ мн существ — a этого я положительно не могу вынести.

Онъ глубоко перевелъ духъ и смотрлъ теперь твердо и безстрашно въ лицо своей матери, которая, опираясь руками на столъ, неподвижно, точно окаменлая, стояла передъ нимъ съ поблднвшими губами.

— Мать Люсили — женщина знаменитая, — прибавилъ онъ коротко и ршительно.

— Такъ, — сказалъ протяжно совтникъ. — А отецъ? Онъ не знаменитъ?

— Родители живутъ врозь, какъ… — молодой человкъ хотлъ сказать: какъ мои, но дикій блескъ глазъ маіорши заставилъ его проглотить послднія слова. Посл минутнаго молчанія онъ быстро прибавилъ, какъ бы желая скоре положить конецъ тяжелому напряженію: — госпожа Фурніе балерина.

— Что такое? Говори по-нмецки, Феликсъ, — прервалъ его съ циническимъ сарказмомъ совтникъ. Скажи — танцовщица, которая въ коротенькихъ юбочкахъ и съ обнаженной грудью носится по сцен, - брр… — онъ замоталъ головой и расхохотался, — «это будущая теща, Тереза!»

Съ строгимъ укоромъ поднялъ онъ указательный палецъ, и на его узкомъ мрачномъ лиц отразилось враждебное чувство къ людямъ, которое такъ ненавидли въ немъ его сограждане.

— Помнишь ли ты, что я предсказывалъ теб двадцать пять лтъ тому назадъ? — спросилъ онъ сестру. — «Ты будешь проклинать свой неразумный выборъ мужа въ своихъ дтяхъ», не говорилъ я этого теб, Тереза? Ну вотъ, это его кровь, легкая солдатская кровь! Теперь попробуй изгнать этотъ ненавистый элементъ, если сможешь.

— Этого я, конечно не могу, — сказала она беззвучно, — но легкое созданье, которое онъ хочетъ привести въ мой домъ, я могу изгнать, въ этомъ положись на меня.

Шумъ въ кухн заставилъ ее замолчать. Вошла служанка съ корзиной шпината и начала выкладывать зелень на столъ. Маіорша пошла туда, выслала работницу изъ кухни и заперла на задвижку дверь, ведущую въ сни. Посл этого она снова вернулась къ нимъ.