В доме

– Признаю, что я зашел слишком далеко. Но в тот вечер я преследовал общую цель.

– Какую цель?

– Испытать страх.

– Родители твоих товарищей наверняка напишут на тебя заявление.

– Есть такая опасность. Вот и Петр Павленский рискнул ради своего последнего перформанса. И оказался в тюрьме.

– А что он сделал?

– Поджег фасад одного из филиалов Банка Франции.

– Ты тоже так хочешь?

– Нет. Я просто хотел напугать друзей. И стать частью их группы.

Затем вызвали моих папу и маму. От меня потребовали извиниться перед товарищами и их родителями. Родители Манон с удивлением обнаружили, что их дочь не только поучаствовала в этой истории, но и выдавала себя за умершую, а они и не знали.

Также в жандармерию вызвали директора лицея, чтобы он разъяснил смысл некоторых лекций, которые читает наш преподаватель современного искусства.

Майор Севран постарался представить произошедшее как неудачную вечеринку, участники которой, а именно лицеисты-бездельники, жаждущие славы, переборщили с алкоголем и дурацкими выходками в духе мифов, городских легенд и историй про НЛО.

Но все это ерунда.

Единственное, что имело значение, – ни один из девяти моих товарищей не разозлился на меня. Напротив, их всех впечатлили мои смелость и изобретательность. Кроме того, они уговорили своих родителей не подавать на меня никаких заявлений.

Меня только обязали пройти курс терапии у психолога.

Этот роман – подробная версия моих показаний в жандармерии. Я там выступаю в третьем лице, как и мои товарищи. Подробно восстановить все детали этих знаменательных выходных мне помогли смартфон Леа с ее признаниями и копия записи с камер наблюдения. Порой, чтобы сделать рассказ более подробным, я прибегал к помощи своего воображения.

Вместе с фотографиями и видеозаписями я использую его в качестве пояснительного материала к моему произведению «Десять искусств». Заканчиваться он будет словами:

«Различия – это преимущество».

А эпиграфом я возьму цитату из Курта Кобейна:

«Они смеются надо мной, потому что я другой.
Я смеюсь над ними, потому что они все одинаковые».

Эпилог

Вскоре наступил июнь, что означало длинные дни, короткие юбки и устные экзамены, завершающие учебный год. Дело о «вечеринке ужасов» на перевале Ванс было закрыто без каких бы то ни было последствий, а все эксцессы были списаны на чрезмерное употребление алкоголя и безудержное воображение кучки лицеистов.

Про Клемана теперь знали все, он стал самым популярным молодым человеком в лицее, хотя его изрядно побаивались. Большинство учеников считали его чокнутым – но только не те самые девять жертв, которые восхищались его изобретательностью. А Клеману большего и не нужно было. Он достиг своей цели. Теперь он был членом группы, которая сменила название на «Девятку» – и все ради него!

Вступить в «Десятку» предложили и Манон, но неисправимая социопатка отказалась, даже несмотря на то, что все члены группы теперь стали ее друзьями, а с Леа они виделись особенно часто.

Манон и Клеман ходили на психотерапию. Во время сеансов психолог учил их видеть реальную картину происходящего и брать ответственность за свои действия.

В день итогового экзамена Клеман, чувствуя, как ему подводит живот, вошел в лицей. Камилла встретила его улыбкой. Она первой подошла к нему и поцеловала. Сердце Клемана забилось еще быстрее. Ради такого волшебного момента, осветившего его жизнь, он никогда бы не прогуливал лицей.

– Ну что, у тебя сегодня презентация? – спросила она.

– Ага, жутко страшно.

– Ну, не так страшно, как было мне, когда я увидала твою сестренку на чердаке!

– Лили тоже испугалась, когда увидела тебя.

– Как она?

– Нормально. Я пообещал сводить ее на концерт Арианы Гранде.

– Кто тут собрался на концерт без меня? – воскликнул неожиданно возникший Максим.

Он чмокнул Камиллу в губы и дал пять Клеману. Максим похудел, стал заниматься спортом, вместо того чтобы без конца лопать и бренчать на гитаре. Пойдя на такие жертвы, он стал почти таким же мускулистым, как Клеман, но главное – ему распахнула свои объятия Камилла, к большому огорчению многочисленных конкурентов. Впрочем, Максим не забросил покер и не оставил надежду когда-нибудь заинтересовать этой игрой Камиллу.

– Концерты Арианы Гранде ты слегка перерос, – ответила она ему.

– Но только не тот, в поддержку жертв теракта в Манчестере, на который она пригласила Лиама Галлахера.

– Мы смотрели этот концерт с сестрой по телику, – сказал Клеман.

– Что-то у тебя какой-то несвежий вид, – заметил Максим.

– У него сегодня презентация проекта, – объяснила Камилла.

Максим посмотрел на переплетенную распечатку, которую держал Клеман.

– Это твой роман?

– Йес.

– Ты изменил наши имена?

– Нет. А надо было?

– Если расскажешь все как было, то выставишь нас лохами. Напугаться маленькой девочки с нарисованной улыбкой Джокера – это мегалузерство.

– Но даже если я изменю имена, все поймут, что это про вас.