В другом мире: заметки 2014–2017 годов

В вопросах создания легенды художник Алекс Исраэль многому учился у Джеффа Кунса. Как и Кунс, он объясняет свои эстетические предпочтения детскими впечатлениями. Кунс регулярно рассказывает, что еще в мебельном магазине отца его вдохновляли экраны телевизоров и он всегда интересовался всем новым. В разговоре со мной Исраэль ссылается на сеть отцовских ресторанов, продающих замороженный йогурт, который вдохновил его на создание соответствующей скульптуры из мрамора и пенопласта. В таком случае его скульптуру замороженного йогурта можно рассматривать как памятник привилегированному детству в Лос-Анджелесе. При более глубоком размышлении о его автобиографии и психологическом контексте этого объекта становится понятно, что всё обстоит сложнее. Ведь скульптура не только связана с детскими воспоминаниями, но и является своего рода способом преодоления травмы, поскольку символизирует утраченный рай. Присутствуя на открытии выставки Исраэля в Музее современного искусства Аструп – Фернли в Осло и наблюдая за ним в окружении матери и сестры, я осознала, сколько много значит для его работы семья, – в том числе и потому, что он попросил музейный ресторан приготовить для праздничного приема тот самый замороженный йогурт (Исраэль поменял меню ресторана и наводнил его типичными лос-анджелесскими блюдами). При этом отец, стоящий за всей этой одержимостью замороженными йогуртами, отсутствовал на вечере, хотя его семья заверила меня, что обычно он всегда присутствует. Много лет назад отец и мать Исраэля развелись, и его сестра рассказала мне, как тяжело ей было постоянно ездить от одного родителя к другому. В этой истории расставание родителей, каким бы гармоничным оно ни казалось, оставило шрамы на детях, – это очевидно. Когда после долгого ожидания подали замороженный йогурт, мать и сестра Исраэля просто набросились на него. Они были настолько поглощены этим блюдом, словно он обладал некой магической силой. Похоже, в этой семье замороженный йогурт имеет особый положительный смысл; возможно, он символизирует время, когда родители еще были вместе. Вкус замороженного йогурта подобен мадленке Пруста и переносит Алекса, его сестру и мать в прежнюю семью, которой больше нет. И хотя подобных психологических объяснений в искусствоведении стараются избегать из (оправданных) страхов перед упрощением всего до психологии, мне кажется важным подчеркнуть символическое значение этого образа у Исраэля, в том числе и его психическое содержание. Кстати, та мысль, что замороженный йогурт в мире Исраэля выступает объектом вожделения, подтверждается на материальном уровне этого объекта. Он сделан как из хрупкого, так и из прочного материалов – из пенопласта и мрамора, что говорит о бренности и непрерывности одновременно. Части из мрамора превращают объект в памятник ретроспективно счастливому детству, а вот пенопласт символизирует бренность бытия и возможный распад этой идиллии.

Открытые письма