В другом мире: заметки 2014–2017 годов

На пляже в Сен-Максиме почти все мужчины носят яркие плавки с детскими принтами. На плавках-боксерах нарисованы то машинки, то черепашки, то морские звездочки. Бродящий по пляжу продавец, кстати, тоже продает подобные плавки, а дешевыми их точно не назовешь. Время от времени там можно увидеть отцов с сыновьями в плавках с одинаковым принтом, и мужчины как будто даже гордятся своим регрессивным выбором. Что происходит? Не хотят ли они подчеркнуть своими плавками готовность к регрессии, которую предполагает время на пляже? Своим внешним видом мужчины как будто сигнализируют о том, что на пляже становятся детьми. Или всё наоборот: мужчины в принтованных плавках заявляют о своей роли независимого взрослого, который позволяет себе заигрывать с инфантильностью в отпуске в том числе и потому, что ему тесно в жестких рамках своего образа жизни? Похоже, так оно и есть, потому что подобные плавки, в другом контексте казавшиеся бы нелепыми, носят, по-видимому, состоятельные мужчины, и носят они их с высокой долей самоуверенности, словно такая одежда – важная часть пляжной жизни. Спустя какое-то время и я привыкла к виду инфантильных принтов на плавках. Честно говоря, они отлично подходят к примитивным радостям пляжной жизни.

Читая Кнаусгора

Читая четвертый роман из автобиографической саги Карла Уве Кнаусгора, я всё больше склоняюсь к тому, чтобы перелистнуть все его пространные рассуждения. Трудно продолжать читать его с неугасающим интересом, когда он всё время скачет с одного на другое и просто записывает всё, что приходит ему в голову. Очень часто нить повествования прерывается каким-нибудь длинным флешбэком, состоящим из всевозможных разговоров, встреч и наблюдений, описанных во всех подробностях. И хотя подобное исповедальное письмо иногда способно захватывать меня, но вот эта затянутость вызывает во мне как в читательнице нетерпеливость и раздражение. Особенно утомительными и клишированными показались мне те места, где он описывает свои отчаянные попытки на сексуальном поприще или похотливые взгляды на молодых женщин. Словно старый развратник, автор/протагонист страстно желает привлекательных женщин, однако не может затащить их в постель из-за преждевременной эякуляции. Кроме того, его постоянное состояние алкогольного опьянения напоминает о мире мужской богемы, который застрял в 1980-х и уже давно изжил себя. То, что книга оживляет этот образ жизни (как и в романах Мишеля Уэльбека), впрочем, можно рассматривать как плюс. Тем не менее Кнаусгору пошла бы на пользу более строгая редактура: его текст следовало бы сократить и уплотнить.

Стань моей герлфренд

В Vanity Fair я недавно прочитала статью о молодых студентках из Америки, которые покрывают высокую плату за учебу, а также покупают люксовые вещи с помощью оказания услуг эротического характера (от эскорта до секса) «богатому папочке». Они предоставляют своему заказчику возможность наконец иметь такую герлфренд, о которой тот всегда мечтал. При этом он избавлен от работы над отношениями, а сами отношения не считаются серьезными. Экономическое давление на студент*ок, очевидно, столь высоко, что они больше не гнушаются капитализацией своих тел / своей сексуальности и рассматривают их скорее как активы, которые они должны удачно использовать. Похоже, возросло и социальное давление в плане обладания определенными статусными символами (такими как люксовые сумки или дизайнерская обувь), раз молодые женщины готовы заниматься проституцией, чтобы купить себе сумку от Chanel или лоферы от Gucci. Для таких папочек существуют специальные сайты, на которых они выбирают себе девушек. Сами же молодые девушки, как говорится в Vanity Fair, специально подчеркивают, что рассматривают подобный обмен (секс за деньги или люксовые подарки) не как проституцию, а как совсем «нормальные сделки», считая, что за их молодость, красоту и сексуальность платится высокая цена. Характерно, что о воздействии подобной «сделки» на психику женщины – на ее чувства и способность строить отношения – статья ничего не рассказывает.

Люксовые яхты