В душной ночи звезда (СИ)

...В одиннадцать лет его выставили на продажу как раба - часть военной добычи, захваченной в разорённом, попранном городе. Низкорослый длиннобородый человек, почти карлик, повелительным жестом указал торговцу рабами на толпу сбившихся испуганных людей. И когда надсмотрщик растолкал рабов, недоумевая, кого выискивает среди этого сброда странный господин, маленький человек с пронзительным взглядом чёрных глаз поманил пальцем мальчишку, ничем не выделявшегося среди прочих. Разве что выражение лица ребёнка и вся стать выдавали не испуг а, скорее, глубокую отрешённость. Казалось, среди горестной толпы невольников мальчик глубоко и сосредоточенно о чём-то задумался... Карлик недолго торговался, а торговец не сильно упорствовал в цене, спеша отделаться от ребёнка, в котором, как ему показалось, мало воли к жизни. Карлик знаками приказал вернуть своему рабу сорванное с него тряпьё, и, повелевая больше выразительными жестами, чем словами, увёл мальчика на большой корабль.

Несколько дней на корабле новый хозяин задавал странные для непосвящённого вопросы, и получал ответы, которые ему, очевидно, нравились. Затем он объявил, что берёт мальчика в ученики.

Бод никогда не мог забыть эти уроки. Именно от карлика он узнал древнюю, как сам этот мир, тёмную сторону волшебства.

Карлик спешил: мудрость его позволяла заглядывать за завесу будущего, и маг предчувствовал свою близкую кончину. Он, проживший лишь половину отмерянного человеку срока, надеялся отвратить свою смерть, призвав на помощь способного ученика, которого и разыскал-то лишь с помощью магии.

Корабль колдуна с командой отчаянных бойцов оказался пиратским судном, наводившим ужас на всех мореплавателей в здешних водах.

Но час пришёл.

Первая же стычка с торговой фелюгой османов закончилась победой последних.

Сердце карлика навылет пробил короткий дротик, брошенный умелой рукой.

Корабль мага, как будто лишившись жизни вместе со своим хозяином, стал тонуть без видимой причины. Мальчика не заметили на османской фелюге - он сам пожелал остаться незамеченным, - и его вместе с обломками корабля колдуна носило по морю, пока волны не выбросили на неприветливый пустынный берег...

...Бод, много путешествовавший и много повидавший, везде на путях своих встречал мудрость и знание, собирая и впитывая их. Потом, повинуясь незримому велению, устремился на полночь, чтобы остаться в этом городе. Здесь ему суждено было жить ради чего-то важного, о чём дано будет ему знать. И дождаться особого человека, и готовиться к этому, не позволяя себе забыть всё, чему его научили.

Он жил отшельником, и ему нравилось быть одному. Мудрые заговоры и кропотливый труд заменяли ему общение с людьми.

Женщин он замечал - ведь не был слеп, - но не стремился к женщинам. Спокойно Бод помогал им, когда внутренний голос призывал его к этому, и возвращался в покой своего таинственного одиночества. Пчеловоды-бортники - лесные бродяги, как и кузнецы, как и мельники, считались в народе если не колдунами, то склонными к колдовству людьми, их не то, чтобы избегали, но относились с почтением и настороженностью. Кто знает, сколько правды было в этом?

Сейчас Бод шёл по посаду короткой кривой улочкой, обходя дом Кондрата стороной. Желал и боялся нечаянной встречи со своей "тайной" - так мысленно назвал Анну, становясь мягким, как только вспоминал о ней. Но, выйдя из-за угла, увидел хозяйку Кондрата - Марью. Рядом с ней стояла бледная заплаканная кожушникова жена Агата с младенцем на руках. Марья и Агата, заметив бортника, переглянулись, поздоровались вежливо, но мимо не пропустили: стали раскланиваться - так хотели говорить с мужчиной о чём-то важном. Пришлось Боду остановиться.

Марья заговорила первой. Осторожно спросила, не знает ли он, человек бывалый и путешествующий, как помочь больным деткам Агатки?

- А что Мокошиха? - отозвался Бод. Мокошиха лечила баб и детей округи, и до сих пор справлялась.

- Не помогло, - пожаловалась Агата, - старшенький нездоров, а младенец мой совсем помирает! - и женщина всхлипнула, вглядываясь в маленькое сморщенное личико своего дитяти.

- Что делала? - спросил Бод.

- Запекала в печи...

- У кого научилась?

- Люди сказали, так делала Мокошиха, вот и я сделала. Завернула ребёночка в рогожку, засунула в печь, пересчитала пальцы, и достала.

- Слова какие говорила при этом?

- Не.... Не знаю, что говорить надобно?

- Молитву читать надо, а не пальцы считать. Слова нужные запомнить. И ты, Марья, затверди, что скажу, - пойдёшь помогать. Для лечения две женщины нужны. Сможете сделать всё правильно - поправятся детки.

Женщины кивнули.

- Ты, мать, больше не смей богданку в горячую печь садить. В плохую минуту запечёшь не сущи*, а родное дитя.

- Ох! - испугалась Агата. - Бабка же делала...

- Мокошиха лекарка хорошая, а тебе своей головой думать надо, ты не Мокошиха: та умеет, а ты - нет. Пожалела заплатить знахарке и чуть не спалила своего младенеца, глупая женщина.

Агата устыдилась. Бортник сказал правду.