В двух шагах от вечности

«Совсем зеленые юнцы, – подумал Рихтер. – Общаться привыкли с помощью эмотиков, как древние египтяне. По улицам родного города ходят как слепые котята, когда надо выйти в другой район. Привыкли, что всегда можно открыть карту перед глазами и прочертить нужный маршрут. Хорошо хоть пеший автопилот не прижился и лет пять назад его убрали, после того, как люди начали попадать под машины, бредя, как сомнамбулы. Но ничего, переучатся!», – подумал он, вспомнив, как занимался с молодняком стрелковой подготовкой в недавно открытом на ипподроме полевом лагере.

Учил их стрелять и из рейлганов (иногда их звали «рейганы»), и из старых «Калашей». Из всего, что стреляло. Передавал то, чему его научили о тактике боя в Академии Корпуса мира и на дополнительных командных курсах. А Гаврила, которого тоже на время прикомандировали сюда, учил оказывать первую помощь раненым, не имея высокотехнологичной аптечки. Русский тоже считал, что никакой виртуал не заменит реальные тренировки. Еще один товарищ из Южной Америки, родом из предгорий Анд, натаскивал сопляков, как ориентироваться на местности, и выживать, если не в джунглях и горах, так хотя бы в осажденном городе.

Вооружение у этих юнцов, когда они станут бойцами la Milicia, будет только легкое. Здесь они с интербригадами находились в одном положении. Ходили слухи, что два батальона, сформированные НарВластью, имеют боевые эзоскелеты. Но Макс их еще не видел и не мог судить, насколько снаряжение устарело морально и физически. Новые экзоскелеты и старые – это две большие разницы.

Еще был танковый полк и отдельный артиллерийский дивизион, но они воевали где-то рядом со столицей. Интересно, чем и кем их укомплектовали? Ведь это оружие не использовалось лет двадцать.

Торговка, между тем, все еще стояла рядом. Вдруг она что-то тихо пробормотала себе под нос. Не сразу, но «транслятор» справился с ее местными идиомами и индейскими существительными и выдал Максиму прямо в ухо:

«Зачем много думать о будущем, если старшим виднее? Зачем менять власть, если любая власть – от Бога?».

– Но если власть все-таки сменилась, то, наверное, Богу это угодно, – обратился к женщине Макс на чистом испанском, дружелюбно улыбаясь.

Она вздрогнула. Похоже, не ожидала, что он ее слышит. Видимо, у нее не было никакой аугментации слуха… как у большинства. Судя по ее реакции, она с таким усовершенствованием раньше не сталкивалась, не было в ее окружении подобных людей. Она могла происходить из тех религиозных и этнических групп, которые объявили любое вмешательство в человеческое тело «святотатством». Поэтому она, кстати, ничего не лишилась, когда отказала сеть.

– Наверно, сеньор, – пожала плечами индианка. – Мы не ведаем Его планов. А сегодня… сегодня у людей новые боги. Скоро они потребуют себе новые жертвы. И хлеба с вином будет для них недостаточно.

Сказав это, она заторопилась на старый чадящий автобус (их тут называли «метробус»), который подъехал к остановке. Видимо, торговля была закончена. Либо она жила далеко и боялась не успеть к наступлению комендантского часа. А может, испугалась, что он донесет на нее. Хотя за что? За пораженчество? Рихтер никогда так бы не сделал и сам бы прибил того, кто занимается кляузничеством.

Максим вдруг вспомнил, что уже видел эту женщину в первый день, когда только ступил на мексиканскую землю. Еще на первом, подпольном этапе революции. Тогда он прошел мимо нее, и одновременно рядом пронеслась стайка молодежи. Насколько же чужими они должны были ей казаться! С их жизнью, которая почти вся прошла в вирках. С вольным отношением к любым связям, в том числе интимным. А ведь она еще не такая уж и дряхлая (эйджистское слово, которое в цивилизованном мире нельзя было употреблять). Просто они из разных миров. Она прожила всю жизнь в неизменной традиции, а они каждый день следовали новым веяниям.

В биологической памяти Рихтера ее слова, сказанные тогда, уже стерлись, но на чипе все сохранилось. Он перемотал, просто от нечего делать.

«Глупцы. Зачем носить модную одежду, если нужна удобная и по погоде? – услышал он ее голос из прошлого. – Зачем слушать дурацкую музыку на непонятном языке, если есть народная? Зачем ездить за границу, если в родной деревне так хорошо?».

Рихтеру захотелось спросить, нравился ли ей старый режим. Но он знал, что это испугало бы ее. А если бы она была честной, наверняка ответила бы: «Нет, сеньор. Конечно, нет. Но и новый не лучше». Он не знал, читала ли она Шекспира и смогла ли ответить ему фразой «Чума на оба ваших дома». Но настроение ее почувствовал.

Торговка со своими сумками протиснулась в полупустой салон, загнав туда же осла. Никто не протестовал. Даже у анархии есть свои плюсы.

«Интересно, выкинут ее вместе с ним, если на следующих остановках людей наберется, как семечек в огурце?».

Автобус тронулся с места. Весь электротранспорт не работал, и на улицы пришлось вывезти тех допотопных мастодонтов, которые еще были на ходу.