В его постели

Он медленно спустился ладонью вниз к моему животику и долго гладил, надавливая шипами на кожу. Крайнее возбуждение заставляло мышцы живота сжиматься от этой пытки, а все тело дрожать.

Гелий спустился ещё ниже, поглаживая шипастыми пальцами мое чувствительное место. Я почувствовала, как желание разрывает меня на части, как каждое нервное окончание просто звенит от напряжения.

– Возьми меня, – прошептала я в губы мужчине.

– Я сказал молчать, – Гелий резко провел по моей промежности, царапая нежную кожу, и поймал губами мой крик.

Это было больно. Очень. И даже страшно.

Промежность горела, и я подтянула колено к животу, чтобы хоть немного уменьшить боль. Но я уловила нотки удовольствия в голосе Гелия.

Глубоко вздохнув, я попросила:

– Ещё.

Он помедлил секунду, словно не веря моим словам, а затем снова коснулся шипами моей кнопочки. Но уже с большим нажимом.

Сквозь собственное частое дыхание, я услышала, как Гелий снял с себя брюки. Мои бедра сами собой потянулись к нему, ещё больше впечатываясь в шипастую перчатку.

Мужчина подтянул мои ноги, и я обвила ими его талию. Чувствуя твердое мужское желание, я в нетерпении потерлась об него бедрами. Ещё раз проведя перчаткой по моему лону, он вошёл в меня, вбивая мое тело в деревянную стену.

Мое лоно пекло от такого эгоистичного обращения и проникновения. Разные виды боли смешались воедино, привнося в близость нечто дикое. Сама я не испытывала удовольствия, но мне казалось я испытываю его за Гелия. На долю секунды я будто поняла его. Что-то очень знакомое и едва уловимое пронеслось в мыслях, но я не сумела это поймать. Запомнилось лишь чувство абсолютного владения партнёром. Он испытывает потребность вот так всецело распоряжаться женским телом. Контролировать удовольствие и боль, доверие и страх, даже мой голос.

Гелий резко входил в меня, не заботясь о моих чувствах. Его агрессивные толчки отдавали все большим напором, и я зажмурилась от такого бешеного темпа. Его ритм выбивал из моих лёгких весь кислород, как вдруг все изменилось. Шипы на перчатке вновь нашли мою кнопочку и принялись обрисовывать ее по кругу. Но теперь действия мужчины приносили безумное наслаждение.

Это было что-то за гранью. Меня грубо пользовали, совершенно не считаясь с моими пожеланиями, словно я дешёвая девка по вызову, но мне это нравилось. Нравилось быть в подчинении у своего партнёра, нравилось не иметь своего мнения. К чему мне свобода, если мне так хорошо в плену?!

Волна безумия и наслаждения захлестнула меня с головой. Я выгнулась дугой, провиснув в кольце. Гелий не останавливался. Он продолжал вбивать меня в стену и ласкать пальцем. А я ловила одну волну за другой, теряя связь с реальностью.

– Больше не могу, – выдохнула я, окончательно теряясь в нестерпимом наслаждении.

Сквозь плотный туман эйфории я услышала, как Гелий назвал мое имя и сделал последний толчок. Ещё одна волна пронзила мои оголённые нервы, и я обессиленно повисла на кольце.

Глава 34

– Ты не садист, – заключила я, когда Гелий поставил передо мной бокал свежего кофе. Мы вернулись в его комнату, и он настоял, чтобы я позавтракала.

– Как ты так определила? – криво усмехнулся он.

– Хорошо, – я отпила немного горячего крепкого напитка. – Может быть садист, но не в отношении меня.

Теперь я была в этом уверена. Если бы Гелий действительно имел садистские сексуальные наклонности, он бы совершенно точно избил бы меня сейчас. Ведь я на все была согласна. Но нет! Он ни разу не поднял на меня руку.

Более того, вчера Гелий пугал меня и резал. Но на деле, он и правда не сделал ничего ужасного. С утра порезы на плече от ножа выглядели как пара поверхностных царапин. Травмы от разбитого стекла выглядели не в пример глубже. И если бы я не дала волю своему ужасу и продолжала сохранять самообладание, я бы не довела себя до такого состояния. Он прав: страх искажает реальность.

Безусловно, трудно доверять Гелию после таких признаний и игр, но с каждым его откровением я все больше убеждаюсь – он не тот, за кого себя выдает. В его поведении и мотивах есть что-то странное. И нет, это не раздвоение личности. Психи обычно не помнят, что делают, когда находятся в своем alter ego. Гелий же, напротив, преследует четкую цель. Я убедилась в этом после суток квеста.

Но почему он хочет очернить себя? Я ведь видела сожаление в его глазах, когда спросила будет ли он меня бить. Он не хотел делать мне больно, но вынужден держать маску. Зачем? И потом весь этот бред, что он нес! Якобы он все делает ради меня. Может быть я и правда вижу только то, что мужчина позволяет мне видеть? Но к чему тогда так тщательно это скрывать? Зачем делать из этого такую тайну?!

– Я прошла твое испытание? – я заглянула в его темные глаза. – Ты ведь сказал, что это испытание.