В её глазах

Он сжимает ее локоть. На него всегда нападает немота, когда речь заходит о серьезных материях, но она не против.

– Я тут подумал, может, взять на время академический отпуск, – говорит он. – Чтобы присматривать за тобой. Ну, пока ты не можешь никуда отсюда уехать.

Она смеется и ловит себя на том, что ей до сих пор кажется странным, что она способна смеяться, и ее охватывает тоска по Робу. Она любит Дэвида всем сердцем, но это Роб вернул ей способность смеяться.

– Это свело бы на нет весь смысл моего пребывания здесь в одиночестве. И вообще, ты не можешь так поступить. Ты ведь всегда об этом мечтал. И я так тобой горжусь! Я буду женой врача.

– Если я сдам все экзамены, – уточняет он.

– Ой, сдашь, куда ты денешься. Потому что ты гений.

И это действительно так. Она никогда не встречала никого, кто обладал бы таким же молчаливо гениальным умом.

Они ненадолго останавливаются, чтобы поцеловаться, и она чувствует себя так уютно и надежно в кольце его сильных рук. Мелькает мысль: возможно, их сердца строят крепкий фундамент для их будущего.

Наконец они отрываются друг от друга и идут дальше, пока не оказываются у заброшенного колодца. Он едва заметен на фоне коричнево-зеленых красок леса, старая кирпичная кладка покрыта мхом – пережиток давних времен. Давным-давно всеми забытый.

Адель опирается ладонями о стенку и заглядывает в темноту сухой и пустой шахты.

– Я представляла себе этот колодец, когда была в Вестландз. Представляла, как выплакиваю в него всю свою печаль, а потом замуровываю.

Это почти правда. Слово «представляла» не вполне отражает суть, но это максимум того, что она может сказать Дэвиду.

Он подходит к ней и обнимает за талию:

– Жаль, я не могу сделать так, чтобы тебе стало лучше.

– Ты все делаешь лучше.

И это не пустые слова. Может, в нем нет бесшабашности Роба, рядом с которым чувствуешь себя юной и безрассудной, но зато он надежный. А это именно то, что ей нужно. Хотя она и скучает по Робу, Дэвид – тот, кто ей по-настоящему нужен. Ее опора. Его часы по-прежнему болтаются у нее на запястье, и она вскидывает его.

– Ты все еще не можешь носить часы? – спрашивает она.

– Могу, но пусть лучше они останутся у тебя. Когда ты их носишь, у меня такое чувство, что я с тобой рядом.

– Ты всегда со мной рядом, Дэвид. Всегда. Я люблю тебя.

Она рада, что он не стал забирать у нее часы. Он, конечно, будет навещать ее по выходным, когда сможет, но эти часы – они как он сам. Надежные. Крепкие. Ей приятно чувствовать на запястье их тяжесть. Ей нужен какой-то якорь. Может быть, когда-нибудь она даже расскажет ему зачем. Откроет правду о той ночи, когда случился пожар. Может быть. Может быть, когда они станут старыми и седыми и он научится видеть в мире больше мистического, чем способен увидеть сейчас.

В воздухе незаметно разливается прохлада, и внезапно начинает накрапывать дождь, с глухим шорохом стуча по листьям деревьев. Это скорее легкая морось, чем ливень, но они поспешно возвращаются обратно и устраивают себе пикник из разнообразной снеди, распив под это дело бутылку вина, привезенную из города Дэвидом, после чего заваливаются в постель в гостевой комнате. Адель пока еще не готова вернуться в свою спальню. Она напоминает ей о прошлом. Слишком много вещей напоминают ей о прошлом.

– Надо будет продать этот дом, – говорит она, когда они, оторвавшись наконец друг от друга, разморенные, лежат в темноте. Ее пальцы осторожно скользят по нежной кожице, затянувшей шрамы на его руках. Интересно, сильно ли они еще болят? Дэвида бесполезно об этом спрашивать. – После того, как поженимся.

– Жизнь с чистого листа, – говорит он.

Ему хочется здесь задерживаться ничуть не больше, чем ей, и вообще, к чему им на двоих такой огромный дом? Ее отцу он нужен был исключительно для того, чтобы тешить свое самолюбие.

– Жизнь с чистого листа, – отзывается она дремотно, уже соскальзывая в сон вслед за ним.

Сегодня она не станет вызывать вторую дверь. Пока еще она к этому не готова. Сегодня ради разнообразия дверь будет только первая. Она хочет увидеть во сне их совместное будущее. Картину их идеальной жизни.

40

Луиза

– Поскольку ты не отвечала на мои сообщения, я решила заскочить к тебе в офис сюрпризом и вытащить куда-нибудь пообедать, – говорит Софи, впархивая в мою квартирку с Эллой в кильватере. – Но сюрприз ждал меня саму, когда Сью сказала, что ты уволилась. Что там у тебя происходит?

Только ее мне сейчас не хватало. После моих ночных приключений я так толком и не смогла уснуть, и нервы у меня на пределе. Утром я написала Адели, что мне нужно с ней увидеться, но ответа на свое сообщение так и не получила, и теперь переживаю, что Дэвид нашел телефон. Иначе почему она мне не ответила, если он на работе?

Софи стаскивает куртку и бросает ее на диван.

– Только не говори, что ты уволилась из-за него. Скажи, что ты последовала моему совету и послала к черту их обоих? Пожалуйста, скажи мне это.

– Тетя Софи! – Адам выскакивает из своей комнаты и обхватывает ее за ноги. – Элла!