В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

— Решил от меня откупиться? До того ты восхищён своим Квоном, что даже такую мелочь готов повторить за ним. Вы оба друг друга стоите. — Она выглядела раздражённой, но в ней не было ни грамма злости. Скорее, рассудок помутнило от духа, что отдал концы прямо на барной стойке.

— Я занесу его тебе сразу, как вернусь. — Убрав термос в рюкзак, Эндрю застегнул замок и сжал его так, будто бы это могло спасти ситуацию.

— Думаешь, если я не стала ждать тебя, то дождусь новый термос? Ты очень себя недооцениваешь.

— Тогда я верну тебе деньги.

— Не стоит.

Ну вот опять. Он снова сделал что-то не так, и от того всё пошло кувырком. Эндрю стоял у подножия снежной горы и любовался белёсым небом. Хён Сок же был валуном, свергнувшим на него бесконечную по размерам лавину. Ни для кого другого в его мечтах места не было.

— Мы останемся друзьями?

— Ну конечно же нет! — она улыбалась, смотря на него одного. Как бы то не играло против неё, офицер Арно из шаткого здания напротив всегда был её любимым посетителем. А она была его любимым временным пристанищем. — Как мы можем остаться теми, кем никогда не были? Забыл, что даже этап приятелей мы пропустили?

— Значит, — он старался подобрать верное слово, что не придало бы всего между ними забытию, но единственное, что пришло ему на ум, было очевидной правдой, — незнакомцы.

— Ты всё правильно понял. Незнакомка, редкая любовница, называй меня как хочешь. — Проговорив всё до того быстро, чтобы Эндрю не успел разобрать её речи раньше положенного, она ненароком похлопала себя по короткому фартуку. Ему нравилось, когда он был на ней, и она умело этим пользовалась. — Только не «официантка из “Холи Белли“». Это совсем не звучит.

— Прости. — Напоследок бросил Эндрю перед тем, как выбежать из кафе под почти всеобщее неодобрение. Почти, потому что она одна его не осуждала. Только досада и кофейная горечь остались на её языке.

Эндрю совсем не знал ни эту девушку, ни то, что она могла бы ему открыть. Она же понимала всё, и с недавних пор даже больше. С первой их встречи ей стало ясно, что обычно бескостный язык Эндрю не повернётся ей отказать. Ни в том, чтобы она смогла стать для него дамой сердца, ни в том, чтобы наконец прекратить её муку. Он всё время сбегал, мечтал о другом, и действовал по чужой воле лишь для того, чтобы сохранить своё место под искусственным солнцем. Если она и любила его, то только потому, что он был офицером Арно. Он же хотел просто оказаться кем-то любимым. Вместо неё он всегда видел кого-то хорошо ему знакомого. Того, кто ничто без работы и всё для него. Теперь ей открылась концовка. Когда глаза его загорелись, а разум остался в руках проходимца, лишившего его душу покоя. Квон Хён Сок был кем-то большим, чем простой руководитель и давний друг. Он был идеалом, примером, недостижимой мечтой. И всё вмиг рассыпалось, когда он вдруг посмотрел на него.

А она любила, и потому решила от этой любви отказаться. Ещё месяц назад она сделала то, чего он так старательно пытался избежать. Подобное у него всегда прекрасно получалось. Может, она бы и оставила их отношения прежними, приняла его у своих ног, но один только взгляд сказал ей правду. Он вновь не понял, но она знала всё.

Рождество. Для Хён Сока оно не значило ничего больше переполненных дорог и опустевших магазинов. Никакого согласия, только гомон и сплетни. Даже теперь, когда у первого отдела по делам межрасовых коммуникаций не было никого, кроме него самого и одиноко стоящего внедорожника, он слышал их голоса. Шёпот всех тех, кто желал ему наконец обручиться и заняться домом, ибо негоже такому взрослому человеку каждый выпавший на его долю праздник проводить за внеурочной работой. Но как бы иначе в свои бывшие двадцать два года он смог стать подполковником, если не пренебрегая всем, кроме работы? ПОПДМК был единственным верным для него вариантом. И сил хватало лишь потому, что всё другое он забросил ещё до средней школы.

Эндрю снова опаздывал, и Хён Сок уже давно догадывался, на что тот тратил время. Если бы из привычек друга его и могло бы что-то раздражать, то только эта, внезапно возникшая у него причуда вечно теряться в кафе «Холи Белли». Хён Соку никогда не было важно, куда тот ходил и вместе с кем на кожаных стульях зря просиживал рабочие часы. Вот только это место почему-то его занимало. Но он думал о нём лишь потому, что Эндрю опаздывал. Другой причины и быть не могло. Хён Сок не допускал себе и мысли, что имел повод о нём волноваться. Ему нельзя было переживать ни о ком, кроме сестры. Он сам запретил себе подобную дурость, но старые правила не значили ничего для вновь возникших желаний. Хён Сок отказался от них сразу после встречи с Кей. Но тот фолк не имел и понятия, что их связь значила нечто большее, чем обычный союз двух влюблённых. То было межрасовое сотрудничество, и оно ни раз пригождалось Хён Соку с тех пор, как он впервые научился различать настоящие глаза фолка от лживых.