В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее

Джон, одной рукой сражаясь с паразитом, пытавшимся зарыться в его лицо, нажал второй кнопку громкоговорителя. Фальконер включил свое устройство. Воздух наполнился приглушенным гулом. Пауки завопили.

И стали взрываться один за другим, в воздух взлетели внутренности и брызги желтой жижи.

Наконец крики боли прекратились, остался только мягкий перестук дождя.

Я стер с лица паучьи кишки.

– Нет, серьезно, – сказал Джон. – Прямо сейчас. Все бомбы. На это место. Мы подождем.

– Согласен, – сказал я. Эми была слишком психологически травмирована, чтобы что-то сказать.

– Мы опаздываем, – сказал Фальконер Джону. – Езжай.

Тот так и сделал.

12 минут до бомбардировки Неназываемого

Джон переехал через тела космонавтов – похоже, специально немного взяв в сторону, чтобы сделать это – обогнул трупы, которые остались после сражения, бушевавшего несколько минут назад. Отшвырнув в сторону машины БИЭПИ, он через разрушенную баррикаду выехал на хай-вей. Толпа перед нами молча расступилась, когда мы медленно поехали в город, в зону поражения бомб, которые как раз сейчас летели к нам в животах самолетов, находившихся за горизонтом.

– Достаточно далеко.

Джон остановился, и Фальконер вытянул Теннета из грузовика. Потом вернулся в кабину, взял рацию с микрофоном, и оттащил так далеко, как позволил тонкий спиральный провод. Опять приставив пистолет к голове психолога, Фальконер сказал:

– Все в порядке, засранец. Это эпицентр. Они сбросят бомбы, и тебя поджарят вместе со всеми нами. Теперь бери передатчик и прикажи им отменить операцию.

Теннет посмотрел на него с неподдельным презрением:

– То, чем ты угрожаешь мне, является самым лучшим сценарием в случае, если я не выполню свою задачу. Неужели ты этого до сих пор не понял?

Огромный синий пикап вынырнул из толпы перед нами. В его кузове стоял измельчитель. Он остановился, и с водительского сиденья спустился мужик в ковбойской шляпе и абсурдно узких джинсах. С пассажирского вылез Оуэн, все еще одетый в красный карантинный комбинезон. Ковбой держал дробовик, Оуэн – пистолет. Они выглядели как звезды шоу восьмидесятых о бесшабашных тайных агентах, О-Фанке и Ковбое. С заднего сиденья шагнул доктор Маркони. Я попытался представить, что эти трое говорили друг другу по дороге, и мой мозг выплюнул сообщение: «ошибка».

– Я сумел объяснить им, – сказал Маркони, обращаясь ко мне, – что несмотря на все различия у них много общего.

Ковбой подбежал к Фальконеру и сказал:

– Охренеть. Так ты сумел взять этого подонка! Я должен тебе ящик пива, детектив.

– Ничего не кончено. Бомбы вот-вот упадут, и этот гребаный засранец не хочет остановить их.

– Почему бы не сунуть ноги этой твари прямо в дробилку, – вмешался Оуэн. – Посмотрим, может, он передумает.

– Хорошо, хорошо, – сказал Теннет. – Дайте мне микрофон.

Фальконер протянул ему микрофон. Теннет дернул, оторвав провод от консоли, и бросил микрофон на землю.

Фальконер зарычал и ударил Теннета рукояткой пистолета по лицу; тот полетел на землю. Детектив бросился на него, уселся на грудь и стал бить его, снова и снова.

– Не должны ли мы, э, остановить его? – спросил я.

– Нет, – сказал Джон.

9 минут до бомбардировки Неназываемого

Маркони подошел к нам и сказал:

– И почему только у меня возникло чувство, что мне не заплатят за этот проект?

– Господи, сегодня каждый заделался в юмористы, – сказал я.

– Ну, и что нам делать дальше, черт побери? – спросил Джон.

Маркони обратился к Эми:

– У вас один из модных мобильных телефонов, верно? Один из тех, которые могут записывать видео?

– Ага, – сказала Эми и вытащила его.

– И есть связь, правильно? И доступ в Интернет?

– Да, конечно.

– Смотрите! – крикнул кто-то в толпе. – Самолет! На севере! Они летят!

Я повернулся. В небе появилось пятнышко, и хотя до него было еще очень далеко, я точно мог сказать, что это не наш дрон «Хищник», который каким-то образом прилетел спасать нас. Не уверен, кстати, что нас вообще можно спасти. Это был очень большой ублюдок, с пропеллерами на крыльях, один из тех больших грузовых самолетов, которые всегда показывают в новостях: они перевозят войска по всему Ближнему Востоку.

– Ты можешь сделать видеотрансляцию? – спросил Маркони. – То есть записывать видео и тут же загружать его в сеть?

– Ага. И что я должна записывать?

Маркони вздохнул и сказал:

– Нашу смерть.

8 минут до бомбардировки Неназываемого

– Что? – удивился я. – Это и есть ваш план?

Доктор сунул руки в карманы и бросил на меня сквозь дождь печальный взгляд:

– А что это вокруг шеи вашей дамочки?

Я даже не посмотрел на нее. Это всегда было там. – Что, ее ожерелье? Распятие?

– Подумайте об этом. Помните, что я вам говорил раньше, еще в карантине. Вави…

– Вавилонское бюро. Да. Черт побери, у нас нет времени…