В главных ролях (ЛП)

Джон опрокинул Шерлока на спину и стал прокладывать дорожку из поцелуев, начиная от шеи и спускаясь все ниже. Кожа на стройном мускулистом торсе, трепетавшем под губами Джона, была гладкой и белой, как слоновая кость. Наконец, Джон стянул с Шерлока пижамные штаны и взял в рот его член. Шерлок резко вздохнул, а потом зарылся пальцами в волосы Джона. Тот раздвинул Шерлоку ноги и устроился между ними, положив одну ногу себе на плечо. У Шерлока вырвался низкий стон. Джон рискнул поднять взгляд и увидел, что Шерлок закрыл глаза и запрокинул голову, прикусив свою восхитительную нижнюю губу. Джон почувствовал, что он мог бы кончить от одного этого зрелища.

Он вдавливался бедрами в матрас, пока губы его скользили вверх и вниз по члену Шерлока, то ослабляя, то усиливая давление. Ему и раньше доводилось это делать, но ни с кем из тех мужчин он не спал рядом и не видел всю ночь их во сне.

Бедра Шерлока дернулись, он застонал и кончил Джону в рот. Тот проглотил - это была привычка с армейских времен, когда чистота являлась главным приоритетом. Шерлок в изнеможении откинулся на подушки, грудь его высоко вздымалась, а Джон снова стал продвигаться выше, чтобы покрыть поцелуями его шею. Как он и предполагал, Шерлок уже снова погружался в сон. (Когда тот был занят работой, то спал неохотно, но в ночь закрытия спектакля заваливался в кровать и отыпался несколько дней кряду). Конечно, Джону не хотелось, чтобы в этот раз Шерлок проспал так долго, но нужно было дать ему поспать хотя бы несколько часов. У самого Джона сна не было ни в одном глазу.

- Спи, - прошептал он Шерлоку на ухо.

- М-м-м, - ответил Шерлок, и губы его изобразили поцелуй в направлении Джона. Джон подоткнул вокруг него одеяло и погладил по растрепанным волосам. Поцеловав Шерлока в щеку и наградив еще одним нежным взглядом, он выбрался из постели.

Натянув пижамные штаны и футболку, Джон неторопливо отправился на кухню. Кухня была хорошо укомплектована провизией и содержалась в чистоте, что, несомненно, являлось заслугой Салли. Джон включил кофеварку и, пока варился кофе, решил получше осмотреться.

Шерлок, казалось, умудрился собрать все книги, которые когда-либо были написаны. Они бессистемно громоздились на книжных полках. Некоторые из этих полок украшала затейливая резьба, а некоторые Шерлок, похоже, смастерил сам из подручных материалов. На стенах висело несколько киноафиш в рамках: одна - к хичкоковскому “Леди исчезает”, другая - к одному из фильмов самого Шерлока, “Из шума городского”. Этот фильм принес ему первую номинацию на Оскар и сделал из него международную звезду, вытащив из полузабытья британских подмостков и фильмов BBC.

Джон был на предпросмотре этого фильма в Лондоне. Они пошли туда с Клайвом, с которым снимались тогда в “Госфорд Парке”. Джон помнил, как сидел в зрительном зале и ошеломленно наблюдал за развитием картины. “Что это за парень?” - спросил он Клайва. - “Я его раньше нигде не видел”.

“Это Шерлок Холмс. Я видел его в стратфордской постановке “Гамлета” в прошлом году. Начисто вынес мне мозг”, - сказал Клайв. - “Запомни его. Он еще прославится”.

В “Из шума городского” у Шерлока было не менее дюжины ролей, но только в одной из них он играл реального человека, и именно в этой роли он не проронил ни слова. В фильме рассказывалась история скучающей офисной работницы тридцати с небольшим лет, которая каждый день по пути на работу проходит мимо одного и того же уличного скрипача. Его игра завораживает ее, она начинает придумывать всевозможные истории с его участием и зацикливается на нем до такой степени, что ее одержимость ставит под угрозу ее брак и карьеру. Это была великолепная, полная нюансов и полутонов актерская работа. Мир кино встрепенулся и обратил на нее свое внимание. Его оскаровская номинация в категории “Лучший актер” была решенным делом, и многие до сих пор считали, что Шерлок должен был получить эту награду уже тогда. Джон улыбнулся, представляя, что бы он подумал десять лет назад, скажи ему тогда кто-нибудь, что спустя те самые десять лет он будет делать этому парню утренний минет.

Джон переместился к сложенному из речных камней большому камину, чья труба из кованой жести исчезала где-то в потолке. К каминной полке перочинным ножом была пришпилена стопка писем, рядом лежал череп. Джон взял его в руки. “Бедный Йорик” - пробормотал он, смеясь над своим выбором бородатейшей из всех шуток, и вернул череп на место.

А затем он увидел его. Там же, на каминной полке, позади керосиновой лампы, в самом неприметном месте. Оскар Шерлока. Тот самый, которого он получил за “Каниша”. Джон какое-то время смотрел на статуэтку, а потом взял ее в руки. Она казалась ненастоящей - то ли реквизитом, то ли сувениром из магазина приколов. Но, конечно же, это был настоящий Оскар. Джон видел, как Шерлок его получал. Джон осторожно вернул статуэтку на место, размышляя, не получит ли Шерлок на этот раз еще одну.

Джон даже рискнул подумать, не получит ли Оскара он сам. Как бы ни были опасны такие мысли.